Его бы обошли и зажали в клещи, если бы он был один. В такой ситуации он бы бросил рюкзак, снабдив его растяжкой, а сам бы отполз в кусты, сменил позицию, попытался уйти.
Но сейчас бойцы в автобусе ощутили, что к ним подошла подмога и стали активнее стрелять, заставляя нападавших вжиматься в траву меж деревьев.
Сзади Ивана застучал АК-74 — это в какофонию схватки влился его шофёр, нарушая приказ не стрелять без приказа. Впрочем, молодец.
Теперь Иван мог аккуратно залечь за корнями, и по снайперски выцеливать врагов, прижатых огнём с двух сторон.
Через несколько минут всё было кончено. Нападавшие были убиты либо ранены. Солдаты охранения автобуса осторожно подкрались к позиции бородачей.
— Свои! Сержант Ковалин! — крикнул Иван. — Не стреляйте!
— Сержант, выходи!
— Со мной шофёр ещё! — и Иван крикнул назад. — Выходи тоже!
Иван опять не стал ждать шофёра и благодарностей от бойцов. Он побежал в автобус.
Белый борт был изрешечён пулями с правой стороны. Водитель был тяжело ранен и его вытащили в левую дверцу. Медики сидели и лежали за колёсами автобуса. На некоторых были одеты бронежилеты. И сейчас все успели надеть каски.
— Маша! — крикнул Иван, подбегая к ним. — Маша где?
Суровая врачиха молча глянула на него и подняла руку. На коленях у неё лежала головой Маша. Её лицо и волосы было в крови — Иван не сразу смог её узнать. Её шея была забинтована и на бинтах были большие пятна крови.
— Она в шею тяжело ранена. Срочно нужна операция. — устало сказала врачиха.
— У меня УАЗик там. Сейчас подкачу и едем в часть!
Иван задрожал, но держался. Он же успел! Он же успел, верно? Она не может вот так умереть! Он рванул сквозь лес к УАЗу и быстро подогнал его к автобусу.
— Грузите её скорее!
Обратно Иван гнал машину, как безумный. УАЗ мотало на поворотах и кидало на колдобинах. Врачиха молчала.
Через полчаса они были в расположении части. Иван подкатил к госпиталю.
— Носилки, срочно! — крикнул Иван дрожащим голосом.
— Ковалин… Она умерла, — сказала тихо врач.
Иван обернулся, его взгляд был безумен.
— Нет! Нет! Тут госпиталь! Откачивайте!
— Она умерла двадцать минут назад.
— Откачивайте!!! Лечите! Вы же врач!
Подбежали бойцы с носилками. Врач вздохнула и повела их в госпиталь.
Иван пошёл за ней.
В хирургию его не пустили.
Вскоре вышел врач и сказал, что сделать уже ничего нельзя.
Дальше Иван ничего не помнил.
Очнулся он в карцере, на койке. Его костяшки были сбиты и саднили. Он был всё ещё в полевой форме, но не было каски, автомата… Пистолета, ножа… Вообще ничего почти не было. На скуле был синяк.
Через час появился адъютант:
— Ковалин? Очнулся?
— Да… — Хрипло проговорил Иван. — Что было?
— Полковник скоро придёт, — сказал лишь лейтенант и ушёл.
Вскоре пришел полковник Стогов.
— Буянить будешь, Ковалин? — спросил он терпеливо.
— Не буду, — сказал тихо Иван.
Он сел на койке. Полковник зашёл внутрь и сел рядом с Иваном. Махнул рукой охраннику, тот прикрыл дверь снаружи.
— Сочувствую. Мне очень жаль, — устало сказал полковник.
Иван промолчал, но опустил глаза и его лицо напряглось.
— Князев срочно отбыл в Москву, — добавил полковник. — Узнал, что ты его грохнуть грозился. Не стал рисковать…
Кулаки Ивана сжались, а зубы скрипнули.
— Что делать собираешься? — спросил полковник.
— Я арестован? — спросил Иван.
— Зависит от нас всех, — вздохнул полковник.