Андрей садится и указывает на меня.
— Зачем ко мне пришел, мертвец?
Я смотрю ему прямо в глаза и делаю глоток. Он понимает, почему я здесь.
Андрей внимательно рассматривает меня, размышляя. Его улыбка меркнет, а затем совсем исчезает. Через пару минут он вздыхает.
— Думаю, тебя ничего не остановит.
— Это просто бизнес, Андрей, — отвечаю я, мой голос звучит решительно.
Он сидит молча, затем резко выпрямляется и кивает.
— Убей меня быстро.
Я достаю из сумки свой тридцати шести калибровый пистолет и снимаю с предохранителя. Я поднимаю его и целюсь прямо в лоб, затем опускаю его. Это его последний вечер. Меня это не должно волновать, но волнует.
— Может, еще выпьем?
Андрей Иванов улыбается мне, и в этой улыбке нет ни капли злобы. Я не понимаю этого.
— Почему ты улыбаешься, Андрей? Через две секунды твой мозг будет размазан по твоему белому столу.
Он пожимает плечами.
— Мне надоело жить полужизнью, Твитч. Моя жена бросила меня. Дети ненавидят. Бизнес партнеры хотят моих денег. Все, ради кого я когда-то жил, теперь мечтают убить меня. И у меня нет больше желания жить. — Он встает, наполняет наши стаканы. Подняв свой, произносит: — Na zdorov'ye.
На здоровье.
Ох, какая ирония.
Я поднимаю руку, и через секунду яркая вспышка, сопровождаемая громким звуком выстрела, разносится по кабинету, а Андрей Иванов падает на пол и лежит в луже крови.
И в первый раз в своей жизни, я правда чувствую себя плохо из-за того, что пришлось кого-то убить.
Покачав головой, направляюсь к окну и открываю его. Вылезаю наружу и спускаюсь по пожарной лестнице, затем печатаю сообщение.
Я: Встреча с №1 прошла быстро.
Через секунду получаю ответ.
Хэппи: Рад слышать. Не думаю, что все будет так легко с №2.
Большое спасибо, засранец.
Как будто я сам не знаю этого.
Но мужчина должен делать мужскую работу.
Глава 5
АЛЕХАНДРА
Как жене Дино Гамбино мне позволительно кое-какое снисхождение. Я делаю то, что другим женам нельзя. Но это не предполагает той свободы, что есть у них.
Мне позволено посещать семейные встречи. Остальным женщинам — запрещено. Конечно, я же принцесса мафии, которая замужем за принцем мафии, и он станет королем, когда его отец умрет.
Однако мне ничего нельзя делать самой. Как только я выхожу из дома, за мной тут же кто-нибудь следит. Этот человек «защищает» меня, но я-то знаю, что так Дино лишь пытается сломить мой дух. Я прекрасно понимаю его сообщения, которые он посылает мне, когда за мной следят.
Я твой хозяин.
Любая другая женщина на моем месте брала бы лучшее от свободного времени: ходила бы в кафе, делала маникюр или прическу, или просто ездила обедать с подругами, и какое-то время я так и делала, но потом моим подругам надоела слежка за мной, и они перестали со мной общаться. Меня это не должно было удивлять, но удивило. Мне было очень обидно. Не могу сказать, что виню их. Дино сделал все, что мог, для этого.
Он оторвал меня от друзей и родни.
Мне нельзя было посещать людей без причины. Даже мою семью.
Я знаю, о чем вы думаете. Почему же не делать этого в любом случае?
Ответ очень прост.
Потому что это не стоит такой цены, как сломанные ребра или изнасилования.
И более сложный ответ.
Я боюсь своего мужа. И боюсь, что однажды, не желая того, он убьет меня.
— Не понимаю, что ты там делала вчера весь день, — бормочет Дино, не отводя взгляда от дороги.
Я стараюсь не вздохнуть, пока придумываю ответ без нотки сарказма.
— Я была там, потому что моя сестра потеряла мужа, Дино. У Вероники разбито сердце. Ей нужна поддержка.
Он выдыхает через нос.
— У нее есть брат и сестры. Ты не нужна ей на целый день.
Я стискиваю зубы и пытаюсь объяснить вновь:
— Да, но мои другие сестры маленькие и не понимают, что значит потерять мужа. Веронике нужен тот, с кем можно поговорить.
Он поворачивается ко мне и вглядывается в мое лицо.
— Ты бы расстроилась, если бы я умер?
Вопрос поджигает искру волнения внутри меня. Я хочу закричать: «Черт, нет!», но вместо этого беру его руку в свою, хмурюсь, пытаясь тщетно игнорировать стаккато, которое отбивает мое сердце.
— Ты ведь знаешь, что расстроилась бы. Даже не шути на такую тему.
Он внимательно смотрит на меня, выискивая хоть каплю моей неискренности, но не находит. Его рука напрягается вокруг моей, когда он хрипло произносит:
— Я люблю тебя, Ана.
Я улыбаюсь, но эта улыбка такая тонкая и натянутая, как сдувшийся шарик.
— Знаю, малыш.
Я потратила целый час, чтобы скрыть синяки на своем виске, перед тем, как мы выехали. Брат Дино, Джио, грубый в постели и обычно любит наказывать меня, когда я сделаю или скажу что-нибудь, что обижает Дино. Джио огромный мужчина, больше Дино, а я крошечная женщина. А еще Джио бесчувственный. Бессердечный. Стоит ли говорить, что наказания обязательно происходят, потому что Джио наслаждается этим так сильно, что всегда заходит на шаг дальше. Каждый раз, когда Дино зовет Джио, я становлюсь оболочкой человека. Каждый раз кусочек этой оболочки исчезает. Я боюсь, что совсем скоро не останется оболочки, и просто буду я, открытая и на все согласная, без капли Алехандры внутри себя. После того как Джио насилует меня, Дино помогает мне принять душ, моет заботливо, целует каждую рану, каждую царапину, и заканчивает тем, что занимается со мной любовью нежно, пока я плачу, будучи сломленной женщиной. Все это время он воркует:
— Видишь, какой я хороший? Я могу всегда быть таким, малышка. — Обычно он заканчивает шепча: — Все, что требуется от тебя, — это любить меня
Иногда проходят дни, и я не вижу эту жестокую сторону Дино. Иногда все так хорошо, что я возвращаюсь в то время, когда мне было восемнадцать, когда мы много смеялись и часами говорили. В те редкие времена я охотно отдаюсь Дино, осознавая, что ненадолго вернула своего друга назад. Но все быстро проходит. Зачастую я просыпаюсь посреди ночи и смотрю на своего мужа. Моя грудь сжимается от печали, потому что я знаю, что под этим ангельским личиком живет жестокий монстр.
И как принято считать, Люцифер был самым красивым ангелом на небесах.
Я так хорошо научилась притворяться, что иногда путаю даже себя. Временами я теряюсь в своей собственной игре, и на мгновение живу этим притворным счастьем.
Потом я вспоминаю. И моя душа медленно разбивается, пока волны из океана несчастья омывают меня.
Прижимая мою руку к своему рту, Дино целует мои костяшки. И мой желудок делает сальто. Не от похоти, а от страха.
Я видела это уже множество раз.
Затишье перед бурей.
В любую секунду в голове Дино щелкнет. И он накажет меня.
Мое сердце бешено стучит, а тело дрожит. Вся кровь отливает от лица, и внезапно, в горле пересыхает. Я сглатываю, но горло стянуто. Моя рука напрягается в его, пока я пытаюсь замаскировать свой страх.
Черное тонированное стекло начинает подниматься, и мой язык опухает. Я прикусываю щеку изнутри. Решительность пробивает свой путь внутри меня, пока я осознаю, что буря сегодня начнется раньше обычного.
Это что-то новенькое. В машине меня еще не били.
Я закрываю и зажмуриваю глаза, несмотря на то, что мой разум убеждает меня молить о прощении, что бы я там ни сделала. Мои едва дрожащие руки начинают трястись, пока я жду первого удара.