Дино невесело смеется.
— Что? — Он переводит взгляд на мужчин. — Вы ведь не купитесь на это дерьмо, так?
Мрачные лица мужчин говорят о том, что они купились.
Осмотрев комнату, Дино поворачивается ко мне, проигрывая свою битву. Он шепчет:
— Почему ты это делаешь?
На сей раз я смотрю ему в глаза и лгу:
— Я бы до самой смерти защищала тебя, Дино. Но теперь все иначе. — Я, словно защищаясь, кладу руку на свой живот и тихо бормочу: — Я защищаю ребенка.
Его взгляд опускается к моей руке на животе.
— Ты беременна. — Его заявление заполнено благоговением.
Я тоже опускаю взгляд, играя на публику, и шепчу:
— Да, беременна.
Я отправлюсь прямиком в ад.
Пока мой взгляд прикован к полу, Дино говорит:
— Я могу измениться, — он выдает это как заявление, но оно больше похоже на мольбу.
Когда я вновь поднимаю на него взгляд, машу головой.
— Нет, ты не сможешь.
Юлий говорит:
— Есть тут кто-нибудь, кто будет сегодня защищать Дино?
К этому моменту выражение лица Дино выдает его панику.
— Я был дома, в постели жены! — Он поворачивается к братьям. Его младший брат, Лусиано, смотрит на Дино с отвращением, а Джио ухмыляется, качая на меня головой. Дино умоляет:
— Люк? Джио? Скажите же что-нибудь.
Мое сердце бешено колотится. Я не могу поверить, что никто не заступается за него. Я ожидала, что именно в этом будет загвоздка.
Дино быстро моргает, поворачиваясь к Вито.
— Отец, пожалуйста.
Вито говорит тихо, но тишина в комнате дает всем его услышать:
— После его похорон ты назвал его feccia. — Вито смотрит на сына, разочарование так и плещется в его взгляде. — Ты назвал его мразью.
Громкий всхлип слышится от отца Рауля, и, показывая солидарность, один из мужчин Гамбино подходит и встает с ним рядом, обнимает его, пока взрослый мужчина оплакивает сына.
Неверие на лице Дино вызвало бы у меня смех, если бы все не было так трагично.
Дино хрипом произносит:
— Папа.
В этот самый момент Вито Гамбино сломался. Рванув вперед, он останавливается нос к носу с Дино, поднимает руку и со всей силы влепляет ему пощечину, так сильно, что голова Дино отлетает назад.
Крайнее оскорбление.
Наклонившись, Вито шипит:
— Ты мне не сын.
Вито Гамбино выпрямляется и поправляет свой пиджак. Он подходит ко мне и, положив руку на плечо, целует в обе щеки, по-отцовски поддерживая. Легонько касаясь моей руки, прикрывающей живот, он бормочет хрипло:
— Felicitazioni, bella (прим. перев.: Поздравляю, красавица).
Вито подходит к моему отцу, и они обнимаются, затем он выходит за дверь, а за ним уходят и Лусиано с Джио, в то время как Дино падает на колени и плачет.
— Papa!
Не растягивая время, Юлий говорит:
— Если кто-нибудь хочет заступиться за Дино, сейчас самое время.
Дино окидывает взглядом комнату, его глаза выпучены в надежде, пока он осматривает мрачных мужчин, стоя на коленях. Могу поспорить, что он думает, что надо было раньше быть добрее к мужчинам, находящимся в комнате.
Как и ожидалось, никто не заступается за Дино. Поэтому Юлий объявляет:
— Дино Гамбино, ты виновен в смерти Рауля Мендоза. Твое наказание... — хладнокровно бормочет Юлий, — смерть.
Внезапно Дино встает и бежит ко мне. Я стою и наблюдаю его рывок, его губы поджимаются, а голос хриплый:
— Ты гребаная сука! Я, бл*дь, убью тебя!
Он вытягивает руки, чтобы обернуть их вокруг моей шеи, страх обездвиживает меня. Звучит громкий выстрел, и Дино замирает.
Он хватается за сердце и смотрит на меня со слезами на глазах. Тяжело дыша носом, он падает у моих ног, кровь льется из-под его руки.
Я смотрю на Юлия и вижу, что он трясет головой на упавшего Дино, который теперь мертв.
Мой взгляд встречается с ее и пистолетом в руке, когда крошечная азиатка дерзко заявляет:
— Дело закрыто, ублюдок.
Смотрю на Дино. Его глаза открыты, мой взгляд направлен прямо в них, и бормочу про себя:
— Я свободна.
Как будто внезапно осознав, что мой мертвый муж лежит у моих ног, и его кровь пачкает мои черные лабутены, я ахаю, прижав руку ко рту. Через пару секунд отец с братом оказываются возле меня. Мой отец говорит:
— Все в порядке, Алехандра. У тебя есть мы.
Мигель крепко обнимает меня, уводя от Дино. Подальше от старой жизни. Он целует меня в висок и успокаивающе говорит:
— Мне очень жаль, Ана. Так жаль.
Мы подходим к моей спальне, и я бормочу.
— Мне нужно время. Пожалуйста... просто дай мне время.
Мигель кивает и закрывает за мной дверь.
Я остаюсь сама с собой и больше ничего не боюсь. Хватаю сумочку и иду по длинному коридору к кухне. Выхожу через заднюю дверь к машине и еду домой.
Когда прохожу через двери, сразу поднимаю наверх. Оказавшись в спальне, я мечусь из угла в угол.
— О, боже мой, — шепчу я.
О боже. О, боже мой.
Беру себя в руки, встаю на колени возле кровати и вытаскиваю сумку Дино «на экстренные случаи». Открываю ее и смотрю содержимое. Деньги, пистолеты, фальшивые паспорта. Открываю один из паспортов и вижу свое фото, но под другим именем.
Идеально.
Беру сумку и иду к гардеробной. Снимаю одежду с вешалок, чтобы добраться до сейфа. Открываю его за рекордное время и бесцеремонно закидываю сотни баксов в сумку. Затем иду к комоду, беру стопки с одеждой и запихиваю их в сумку к деньгам.
Вот и все.
Моя жизнь уместилась в одну сумку.
Печально.
Очень печально.
Но я не стану пенять на прошлое, я оставлю его там, где оно и должно быть.
За собой.
Не оглядываясь, выхожу из дома, оставив входную дверь открытой, и сажусь в машину. Как только отъезжаю, опускаю стекло и выбрасываю свое обручальное кольцо в нескончаемый поток движения.
И после этого я смеюсь.
Глава 8
ТВИТЧ
Жизнь на улице могла быть и хуже.
Когда я говорю, что могла быть и хуже, имею в виду, что я мог бы делать худшие вещи, чем делить косяк с бездомным парнем Джозефом на его аллее. И когда я говорю «его аллея», то, черт подери, это и имею в виду. От выброшенного порванного коричневого дивана до небольшого комода с несколькими вещами — эта аллея и есть его дом.
Я встретил Джозефа, когда бездомный мужик в возрасте, Уилбур, добродушно предложил мне шляпу из фольги и рассказал всякую чепуху о конспирации от правительства и о том, как микрочипы вживляют в мозги ни о чем не подозревающих граждан. Согласно теории Уилбура, если хочешь создать помехи чипу, нужно носить такую шляпу. Джозеф вышел из своей аллеи в такой же гребаной шляпе и, посмотрев на меня, ухмыльнулся.
— Приношу извинения за него. Уилбур, — позвал он безумного чудака, — иди ко мне и расскажи одну из своих историй.
Но у Уилбура были другие планы.
— Нет. Я завожу друга, Джо.
Джозеф с жалостью и любопытством взглянул на меня.
— Теперь тебе никуда не деться. Он пометил тебя.
Прошло много времени с тех пор, как я с кем-то общался. И на этот раз я был рад этой компании.
Даже не спрашивайте, как это произошло, но спустя пять минут, мы сидели на аллее Джозефа в «шляпах» из фольги, а Уилбур рассказывал о тех временах, когда он выиграл у Элвиса в карты.