Нокс дает мне пиво, и мы располагаемся на веранде. Попивая пиво, я слышу, как его стул скрипит, когда он устраивается поудобнее. Он потирает бедро, а болезненное выражение отпечатывается на его лице. Я киваю подбородком в сторону его ноги.
— Все еще болит?
Массажируя бедро, вдавливая большие пальцы в кожу, он отвечает:
— Ага. Хотя это не то чтобы боль. Это что-то другое. Как будто иногда я могу чувствовать ногу. — Я осматриваю его алюминиевый протез.
Как время все меняет.
Я мужчина. И будучи мужчиной, не очень хорошо справляюсь с эмоциями. Поэтому делаю то, что сделал бы любой мужик. Я меняю тему.
— Итак, ты отец, ага?
Нокс ухмыляется, выпячивая грудь.
— Уже трижды. У меня есть мальчик, Рокко. Ему шесть. Затем родилась наша первая девочка, Энджи. Ей четыре. И наконец наша вторая девочка, Миа. Ей три.
В груди все сжимается.
— Поздравляю, мужик. — Я делаю глоток пива и вздрагиваю, смотря в небо и пытаясь сдержать боли в моем голосе. — У меня мальчик, ЭйДжей. Вчера ему исполнилось четыре.
— Знаю.
Я поворачиваю голову.
— Ты следишь?
Он внимательно всматривается в мое лицо и, не обращая внимания на вопрос, спрашивает сам:
— Что ты здесь делаешь, Твитч?
— Пытаюсь обезопасить семью
Он тут же выплевывает.
— Тем, что приносишь беду к моей двери?
Это была плохая идея. Я встаю.
— Спасибо за пиво.
— Сядь обратно. Лили готовит ужин. Если уйдешь сейчас, то обидишь ее.
Я пялюсь на него. Удар ниже пояса. После того как встретил Лили, мне она, можно сказать, понравилась. Я не хочу огорчать ее. А засранец просто ухмыляется.
— Садись. Давай поговорим. Для этого ты и пришел. Выкладывай все. Честно.
Мне не стоит тут сидеть. Надо бы уйти. Но вместо этого я все ему выкладываю.
— В моем списке пять кланов. У каждого есть король. — Я делаю паузу, но затем продолжаю: — В моих интересах, чтобы эти короли ушли на покой. Вот этим я и занимаюсь. Вынуждаю каждого отправиться на покой.— Я дергаю подбородком. — На вечный покой.
Нокс спрашивает, не моргнув глазом:
— Зачем?
Я откидываюсь назад.
— Вел дела с этими мужчинами. Эти дела пошли наперекосяк. Я… — Откашливаюсь. — Я не очень хорошо справился. Принял несколько плохих решений. Остались проблемы. Хэппи внимательно следил за ситуацией. Все эти мужики выразили соболезнования Лекси, когда я умер. — Я смотрю ему в глаза. — Ей на дом.
Он кивает.
— Точно.
— Как думаешь, что случится, если я решу вернуться домой?
— Они знают место ее жительства. Она и твой сын будут ходячими целями.
Бинго.
Внезапно он замирает.
— Ты хочешь вернуться домой? — Я не отвечаю, а просто попиваю свое пиво. Он продолжает: — Я помог тебе сфабриковать смерть, использовал все свои связи, всех гребаных знакомых, а теперь ты, видите ли, захотел домой? — Он мечет взглядом кинжалы в меня. — Ты выжил из своего долбаного ума? Копы найдут тебя быстрее, чем успеешь оглянуться.
— Поэтому я здесь.
Он приподнимает брови.
— Что? Я вышел из этого. Больше не занимаюсь такими делами.
Я киваю.
— Знаю.
— Тогда что же ты хочешь, Твитч? — Он звучит как-то устало.
Я провожу пальцем по запотевшему стеклу бутылки. Повернувшись к другу, смотрю ему в глаза и выдаю:
— Я хочу, чтобы ты вернул меня.
Глава 9
ЮЛИЙ
Не могу в это поверить.
Никогда в жизни я не был так зол и смущен. Не так я выполняю работу. Я профессионал. Не могу облажаться. Я никогда не ошибался.
Я не могу позволить этому выйти из-под контроля. Если так случится, всему, над чем я работал, придет конец. Моей карьере придет конец.
Давайте перемотаем немного назад.
Час спустя после кончины Дино Гамбино, пришел курьер и принес посылку для Эдуардо Кастильо. Оставив мужчин убирать после смерти Дино, Эдуардо отправился в свои покои.
Уборка никогда мне не нравилась. Я не особо-то любил мысль о крови на своих руках.
Я решил подняться на второй этаж, чтобы проверить Алехандру. Мигель сказал, что ей нужно побыть наедине с собой, и по идее в этом не было ничего такого, но все же беременная женщина одна в комнате, пыталась пережить смерть любимого мужчины.
Никогда не мог вынести страдания женщин.
Мне требовалось принести соболезнования. Также я хотел перекинуться парой слов с ней, хотел сказать, что она приняла правильное решение. Самое главное — это защита ребенка и так должно быть всегда. Никто не станет ее обвинять. Я осторожно подошел к двери, но когда решился постучать, дверь со скрипом приоткрылась. Я нахмурился. Распахнув дверь, внимательно осмотрел комнату и смятую постель.
Где она?
Времени обдумать это не оказалось. Как только вернулся в коридор, я заметил бледного Эдуардо у двери своих покоев. Я открыл рот, чтобы спросить его, в чем дело, но он перебил меня:
— Нужно найти Мигеля. Найди его, и приходите ко мне. — Он моргнул пару раз, а над его бровью появилась капелька пота. Он тихо добавил: — Найди его. Сейчас же.
Не желая оскорбить мужчину, я сделал, как он просил. Я нашел Мигеля и Линг на кухне, и через пару минут, мы все вернулись в райские покои Эдуардо Кастильо, закрыв за собой дверь.
Мигель заговорил первым:
— Папа? Что случилось?
Не отвечая, Эдуардо показал рукой нам сесть и включил телевизор.
Беззвучная, черно-белая съемка заполнила экран. Мы смотрели в тишине, выпучив глаза. Казалось, что все шло в замедленной съемке, каждый стук моего сердца превращался в слабый глухой удар в груди.
Мы в заднице.
Русский мафиози и известный психопат, Максим Никулин, воткнул нож в сердце Рауля Мендозы в последний раз и опустился на колени возле тела на парковке бара, смеясь.
Дино Гамбино не убивал Рауля.
Максим Никулин убил Рауля.
Это не было убийство из ревности.
Это было менее изощренное убийство «солдата» в борьбе за сферы влияния.
Жизни были потеряны и за меньшее. Что значило лишь одно.
Гнев буквально выходил на поверхность. Правда в том, что я гордился тем, что был хладнокровным, спокойным и собранным, но когда что-то выходило из-под контроля, я мог нанести вред. Но надо не мало, чтобы вывести меня. И прямо сейчас... меня вывели.
Я встал и сжал руки в кулаки, затем повернулся лицом к Мигелю и прошипел:
— Где она?
Пришло время устранить последствия.
Никогда прежде не приходилось этого делать. Можно сказать, я задет этим.
Мигель повернулся к Эдуардо и пробормотал:
— Что теперь?
Эдуардо потер лицо руками и посмотрел на сына.
— Мы позвоним Вито и покажем ему видео. — Вздыхая, он встал и направился к столу. — Покажем, что его сын оказался невиновен. Через час после смерти. Уверен, Вито поймет. — Он кивнул. — Я уверен, что он поймет, что его сын, его первый сын, был отправлен на смерть, — его голос повысился, — из-за фальшивого обвинения, — лицо стало красным, и он прорычал: — которое исходило от моего сына и дочери, собственной жены Дино! — Он стукнул руками по столу, и все офисные принадлежности и бумаги разлетелись по полу. Поворачиваясь к нам, он саркастично выдал: — Да, я уверен, что после простого объяснения все будет прекрасно.
Линг вздрогнула, но промолчала.
Мигель побледнел на глазах.
— Папа, у меня были все основания поверить, что Дино сделал это. Если Алехандра…
Обрывая его на полуслове, Эдуардо опустил подбородок и сказал:
— Это конец альянса. Хорошего. Великолепного альянса. И я хочу знать, почему. — Закрыв глаза, он хрипло пробормотал: — Приведите мне Алехандру. — Выдыхая через ноздри, пощипал себя за переносицу. — Приведите мне мою дочь.