Это прямо здесь.
Прямо здесь.
Прямо… здесь.
Мои ногти впиваются в его затылок, притягивая его ко мне. Я прижимаюсь к его щеке и чувствую его мягкое дыхание напротив моей кожи. Это так заводит, что я хнычу.
Сначала потихоньку, затем всё сильнее и сильнее моя киска начинает неудержимо сжиматься, мои бёдра толкаются в такт сокращениям. Я стону долго и тихо, будто я животное в период течки. Полагаю, это подходящая реакция, с учётом того, какой дикой я себя ощущаю в этот самый момент. Наслаждение пульсирует во мне, разливаясь по всему моему телу, и внезапная слабость заставляет с трудом удерживать руки вокруг него.
Я растеклась лужицей блаженства, тяжело дыша в его тёплую щёку.
Мои трусики промокли. Я чувствую влажность напротив моего сверхчувствительного клитора и вздрагиваю. Сглатывая с усилием, прижимаюсь к его щеке и тихо бормочу:
— Прости.
Его тихий смех вызывает у меня улыбку. Юлий отстраняется, чтобы посмотреть на меня своим ласковым взглядом.
— Ты можешь извиняться за многое, Ана. — Он приближает свои губы к моим, и произносит напротив них: — Но никогда не извиняйся за это. Никогда, малышка.
Он наклоняется ко мне, захватывая мою нижнюю губу в свой рот, посасывая её.
Его губы полны вкуса мяты и ликёра, мой язык выскальзывает, чтобы лизнуть их, следуя по их изгибу. Юлий на вкус как секс и счастье. Крепко сжимая меня, он целует. Я приоткрываю губы, принимая все, что он может предложить. Его язык касается моего. Они танцуют вместе, совокупляются, и я прижимаюсь лицом к нему ближе. Он стонет мне в рот, и мои бёдра сжимаются вокруг его бёдер.
Движением, которое меня удивляет, Юлий скользит одной рукой по моей спине, по моему затылку, зарываясь пальцами в моих волосах, затем рычит:
— Чертовски люблю эти волосы. Никогда, бл*ть, не стриги их. — Его рука сжимает в кулак мои длинные густые пряди цвета тёмного шоколада, и он слегка тянет их, достаточно, чтобы выразить свою точку зрения. — Я буду чертовски зол, малышка.
Прямо сейчас, находясь в состоянии, возможно, лучшего оргазма в моей жизни, я соглашусь на все, что меня попросит Юлий.
— Cualquier cosa por ti, querido (прим. пер. на исп.: «Всё для тебя, дорогой»).
Я отпускаю, потянув за его руку, заставляя его отпустить мои волосы, прижимаю мои губы к его, целуя его так нежно, как только могу.
Всё для тебя, мой дорогой.
Он стонет мне в рот.
— Трахни меня. Я больше не могу ждать. Моему члену нужна ты. — Он целует меня глубоко, влажно и горячо. Его широкая рука обнимает моё мокрое местечко между ног, прижимая кончик пальца к щёлке моей киски и нежно массируя. Юлий кривит губы, а его глаза вспыхивают. — Ты впустишь меня в эту тугую киску, малышка? В эту горячую и мокрую киску?
О, господи. Такой красивый рот произносит такой разврат. Очень грязно.
Я люблю это.
То, что он говорит, вызовет у меня сердечный приступ и оргазм одновременно.
Я чувствую, что слаба против него, настолько слаба, что не могу заставить себя говорить. Вместо этого киваю, его глаза вспыхивают, явно довольные моим готовым ответом. Дотрагиваясь до шеи, Юлий берёт мои руки и опускает их вниз, мимо своего живота, ещё ниже, направляя их вниз, прежде чем обхватить ими свой твёрдый член.
И тогда я понимаю, насколько он большой.
— Он такой большой, — бормочу я, проводя моими расслабленными пальчиками по его толстому, жёсткому жару. И это не хорошо. Я бормочу это с чистым страданием, хмурясь.
— Да, это правда, — отвечает он. И Юлий не заявляет это с таким видом мол «Я самоуверенный мудак»; просто констатирует факт.
Чёрт возьми, я так устала от боли. Это немного притупляет моё возбуждение.
Юлий тянется назад, не прерывая контакта со мной, открывает ящик тумбочки и достаёт презерватив. Он не колеблется, как я, не давая мне сожалеть о своём выборе. Разрывая зубами пакетик из фольги, он протягивает презерватив между нами и натягивает его. И делает это, сохраняя при этом реальность.
— Я хочу трахнуть тебя без резинки, малышка, и этот день настанет, но ты была замужем за мужчиной-кобелем, который *бал всех вокруг, и он делал это, а потом трахал тебя без защиты. И я даже не собираюсь сейчас говорить о его брате, потому что я собираюсь трахаться и не хочу, чтобы мой стояк упал. — Он смотрит на меня. — Не говорю, что у тебя что-то есть, малышка, но я чертовски уверен, что не буду рисковать, а это значит, что пока мы оба не проверимся и не будем чисты, я не собираюсь целоваться с этой киской, которую я жажду больше, чем воздух, и не собираюсь быть без защиты, когда мы трахаемся.
В его глазах нет отвращения. Юлий просто излагает это.
— Хорошо?
Я понимаю, что это не только справедливо, но и ответственно. Но, чёрт возьми, я ненавижу то, что Дино поставил меня в положение такого полного унижения. Моё тело из-за этого окаменело.
— Хорошо. — У меня начинает покалывать в носу от знакомых подступающих слёз, и я моргаю, чтобы они ушли. — Прости.
— Закрой свой грёбаный рот. — Грубые слова произносятся так нежно, ощущаясь тёплыми объятьями. Юлий сжимает мои бёдра, впиваясь пальцами с достаточной силой для щипка. — Заткнись сейчас же. Во всём, что с тобой произошло, нет твоей вины. Никакой. Ты была молодой девушкой, окружённой плохими людьми, которым ты доверяла заботу о себе. Ты доверила им свою безопасность. Дохрена людей подвели тебя, Ана. Но ты не одна из них. Ты спасла себя. Ты не сделала ничего плохого. Понимаешь?
— Ага, — тихонько прохрипела я, зная в глубине души о том, что он прав.
— Хорошо.
Юлий соскальзывает с меня, ложась на кровать, медленно поглаживая свой член длинными восхитительными пальцами, которые я хочу втянуть в свой рот.
— Забирайся, малышка.
Когда я сажусь, его глаза прикрываются, и он взглядом проводит по моему почти обнажённому телу.
— Оседлай меня.
Стоя на коленях, я подползаю к нему, засовывая большие пальцы на края моих трусиков и спуская их по бёдрам вниз, снимая. Перекидываю ногу через него к левой стороне его талии, затем подбираюсь ближе, настолько, что его колени соприкасаются с моими бёдрами.
Юлий тянется ко мне, проводя тыльной стороной ладони вверх по моему живому, который в ответ напрягается. Он ведёт пальцами по моей груди, а затем дотрагивается до чувствительного бутона, который сжимается от его лёгкого прикосновения, заставляя меня дрожать от чистого блаженства.
Пока он, не торопясь, продолжает исследовать мое тело, я кладу одну руку ему на живот для равновесия, затем тянусь назад, чтобы взять его длинный твердый член. Я сажусь повыше, направляя его кончик к моему мокрому входу, и когда мои места целуют его в теплом приветствии, я убираю свою руку, и кладу ее на его живот.
У него перехватывает дыхание, когда я мягко сажусь, слегка надавив на него. Его головка проскальзывает внутрь меня, мы оба стонем, и мои глаза закатываются от возникшего желания. С закрытыми глазами я насаживаюсь на него глубже, но вздрагиваю, когда его толщина растягивает меня.
Его руки на моих бедрах, Юлий держит меня на месте, не позволяя сесть ни на дюйм больше.
— У нас есть всё время в мире. Не торопись. Я хочу, чтобы для нас обоих это чувствовалось хорошо, малышка. Просто расслабься.
Как будто он всегда знает, что сказать.
Я напоминаю себе о том, что этот мужчина никогда не заставит меня; никогда не изнасилует меня и не использует мои чувства, чтобы манипулировать. Юлий никогда не причинит мне вреда, как Дино. Юлий не сходит с ума от того, что я буду чувствовать боль. Он хочет только взаимного удовольствия, не более того.