Она отрывает свои руки от него и рычит:
— Где вы были?
— Я строил империю. Воспитывал брата Антонио. А потом у меня родилась дочь. — Синьор Фалько громко вздыхает. — Если бы я знал…
Линг встаёт, сердито глядя на него.
— Ну, вы не знали, потому что он явно не имел для вас особого значения. Не из той правильной грёбаной крови и всё такое, знаете ли.
Тут она замечает меня.
Обойдя диван, она оказывается прямо напротив моего лица и говорит со смертельным спокойствием:
— На что, бл*ть, ты смотришь, шлюшка?
Я напоминаю себе, что ей больно, она снова и снова оплакивает мужчину, которого любила, и, похоже, я не могу продолжать с ней ругаться. Вместо этого говорю тихо и искренне:
— Соболезную тебе.
Маска на её лице рушится, и вырывается слеза, скатывающаяся по её щеке, но Линг слишком гордая, чтобы позволить мне увидеть её слёзы. Когда она проходит мимо меня, она врезается своим плечом в моё, толкая меня в дверной косяк.
Неудивительно. Не то, чтобы я этого не ожидала.
Синьор Фалько оглядывается через плечо и улыбается, но улыбка не трогает его глаза. То, что сказала Линг, явно попало в него. Юлий указывает жестом войти, и я не колеблюсь. Когда сажусь рядом с ним, он обнимает меня за талию и усаживает к себе на колени. Его руки крепко сжимают меня, и я вижу, как губы синьора Фалько подергиваются, и он поддразнивает:
— Если эта Лекси чем-то похожа на Алехандру, — его глазах пляшут смешинки, — полагаю, я понимаю, почему мой сын добровольно потерял рассудок из-за такой женщины.
Юлий кивает.
— Она единственная в своём роде.
— Он…, — нерешительно спрашивает синьор Фалько, — он любил ее?
— Принял пулю за неё, — отвечает Юлий.
Я воспринимаю это как: «Конечно, он любил ее».
Синьор Фалько кивает, затем улыбается.
— И у меня есть внук?
Руки Юлия на мгновение сжимаются вокруг меня, прежде чем он ослабляет хватку, и в его голосе звучит нежность, когда он говорит:
— Ага. Его назвали в честь его папы и крестного отца. Антонио Юлий Фалько. Мы зовем его ЭйДжей. Ему четыре года, и он жутко умен.
— Ну, разве это не что-то? — Синьор Фалько улыбается, но он колеблется, и его глаза сияют. — Антонио Фалько третий.
За этим следует вдумчивое молчание.
Оно длится недолго, и Юлий его рушит:
— Дай мне немного времени. Я могу поговорить с Лекси. Посмотрим, что она думает о вашей встрече с внуком. Я уверен, что она была бы рада познакомиться с вами.
— О, нет, — заявляет синьор Фалько, качая головой. — Я не могу просить тебя об этом. Тебе придется рассказать ей о том, как я бросил сына. Скорее всего, она не захочет иметь ничего общего со мной.
Юлий кладёт руку мне на колено.
— Ты не знаешь Лекси. Она хороший человек. Дай мне поговорить с ней.
Игнорируя предложение, синьор Фалько смотрит на меня.
— Я разговаривал с Мандой вчера вечером. — Моё сердце пускается в пляс от интереса. — Она рада тому, что с тобой всё в порядке.
Глядя то на меня, то на Юлия, он спрашивает:
— Она хотела бы увидеть Алехандру сама, убедиться, что она в безопасности.
Моё сердце останавливается от волнения, когда я опускаю лицо, чтобы посмотреть на Юлия, надеясь, что ответ будет таким, которого я хочу.
Он смотрит на меня.
— Хочешь увидеться со своей подругой?
О, боже.
Я даже не могу говорить, мои губы дрожат, когда я отвечаю:
— Да.
— Я не вижу в этом проблем. — Он смотрит на Фалько с кивком. — Устрой это.
Если это какая-то дурацкая шутка, я ему это никогда не прощу. Но я просто не верю, чтобы Юлий смог сделать что-то настолько жестокое.
Благодарность накрывает меня, и я обнимаю его за шею и зарываюсь лицом в его тело, вдыхаю его, прижимаюсь к нему. Юлий принимает мою благодарность, когда нежная рука успокаивающе поглаживает мою спину вверх и вниз.
— Итак, — произносит синьор Фалько. — Что мы собирается делать с вашей ситуацией?
Легко подняв меня, Юлий вынимает что-то из заднего кармана и протягивает пожилому мужчине. Я поднимаю голову и сижу тихо, пока синьор Фалько читает бумагу.
Юлий отстраненно бормочет:
— Сообщи всем.
Хотя он кивает, синьор Фалько смотрит на меня, хмурясь, и объясняет:
— Я сделаю все, что в моих силах, но мне может быть трудно это объяснить, учитывая, что первый муж Алехандры был похоронен всего четыре дня назад.
Первый муж?
Что?
Стоя на слабых ногах, я вырываюсь из рук Юлия и с бледным лицом хватаю листок бумаги у синьора Фалько, молча читая.
И мой желудок переворачивается.
Моргая, глядя на Юлия, я хриплю:
— Мы женаты?
Глава 36
ЮЛИЙ
Я готов к этому.
Я не настолько глуп, чтобы поверить в то, что Алехандра обрадуется. Скорее, я даже уверен, что она будет в бешенстве. Если бы я мог объяснить ей, заставить её понять, что это жизненно важно, то она все поймет. Честно говоря, даже если она не примет этого, мне плевать.
Если она хочет, чтобы я чувствовал себя плохо или жалел, что манипулировал ситуацией в свою пользу, в нашу пользу, то она ошибается. Так поступают хорошие бизнесмены. Они берут дерьмовую ситуацию и находят способ извлечь из неё выгоду.
Она выглядит более чем просто красивой в её нынешнем состоянии бешенства, и я понимаю, что хочу побыть с ней наедине. Я поворачиваюсь к Антонио Фалько-старшему и бормочу:
— Тебе пора.
Он переводит взгляд с Алехандры на меня и с согласием кивает.
— Да, пора.
Алехандра не шевелит ни единой мышцей, когда Фалько обнимает её и целомудренно целует в висок.
— Я позвоню, чтобы дать знать, когда Манда сможет прийти.
Он оглядывается на меня.
— Я сам найду выход. Будем на связи.
Я слышу его, но не могу отвести глаз от Алехандры. Она в любой момент сорвётся, и это не то, что я хочу пропустить. За моей закрытой молнией дергается член.
Есть что-то такое в женщине с характером, женщине, которую нужно успокоить, приручить, это так чертовски сексуально, что я не могу отвести взгляд.
В тот момент, когда она слышит, как открывается и закрывается входная дверь, ее голова резко поднимается из покорной позы, а глаза вспыхивают.
— Как давно?
Было бы глупо сейчас играть с ней в игры. Без капли эмоций я заявляю:
— Через два дня после того, как ты упала на мои колени.
Она моргает, её выражение лица расслабляется, но только слегка. Держу пари, она не ожидала такого ответа.
— Я… — Алехандра запинается. — Как? Зачем? Я думала, это не взаправду или что-то в этом роде.
Я протягиваю ей руку, надеясь, что она подойдёт ко мне. Часть меня задаётся вопросом, уйдёт ли она и пойдёт своей дорогой, или она достаточно глупа, чтобы поверить в то, что я её отпущу.
В её предыдущих отношениях, единственных отношениях, которые у неё были, держу пари, она была слишком напугана, чтобы уйти, что определённо имеет свои преимущества. Это не обязательно должно мне нравиться, но это влияет на то, насколько искренней будет её реакция, когда я сделаю то, что должен.
Мой живот сжимается при мысли о том, чтобы оставить её даже на день, но я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы взять эту ситуацию под свой контроль и уничтожить её полностью. Иногда выигрыш стоит того риска. Я надеюсь на то, что это так и будет.
Она не подходит ко мне, и я не показываю, насколько это меня беспокоит. Я опускаю руку с мягким вздохом, и говорю ей, как всё будет идти дальше: