Её нос сморщивается от искренней любви.
— Они просто слишком заняты, чтобы вспомнить, где вещи должны быть. Клянусь, если бы голова этой девушки не была бы прикручена… — она усмехается про себя, — ну, вы понимаете, о чём я.
Алехандра улыбается моей сестре и признаётся:
— Да. Когда я жила дома, все мои сестры: Вероника, Кармен и Патрисия были подростками, и я постоянно следила за ними. Моей младшей сестре, Розе, уже тринадцать, — её глаза комично расширяются, — и с её мнением стоит считаться.
Тоня негромко смеётся.
— О боже, да. Тринадцать — ужасный возраст. Играют все эти гормоны. В одну секунду они кричат, в следующую — плачут. Признаются они в этом или нет, иногда их просто нужно обнять, иногда нужно, чтобы им сказали, что все будет в порядке.
Чистое восхищение в глазах Алехандры мне известно. Я чувствую это каждый раз, когда вижу, как моя сестра становится матерью своей дочери.
— Говоря о подростках, — начинаю я, — где моя девочка?
Тоня закатывает глаза:
— В своей пещере, которую она называет комнатой. Я схожу за ней. Она будет так счастлива увидеть своего дядю Джея и его… — Не зная, как ее назвать, она смотрит на Алехандру и слегка краснеет. — Я просто пойду за Кирой.
Мы садимся за обеденный стол на кухне, и я смотрю на жену.
— Ты в порядке?
Я не готов к её ответу. Она кладёт свою маленькую руку мне на колено и сжимает.
— Я с тобой, не так ли?
Бл*дь.
Почему высокое обо мне мнение этой маленькой женщины заставляет меня чувствовать себя лучше? И кто этот идиот, который дал ей эту власть?
Не моргая, я грубо бормочу:
— Ага, малышка.
С таким же успехом я мог только что сказать ей, что я её.
Её улыбка становится больше, её полные губы счастливо растягиваются.
— Тогда да, я в порядке.
Чёрт побери.
К чёрту это.
Я её. Она только что сделала это.
Когда слышу бегущие шаги, спускающиеся по коридору, я встаю и успокаивающе кладу руку Алехандре на плечо. Из открытой двери появляется сияющее лицо молодой девушки, и она слышит легкий крик. Кира прыгает в мои руки быстрее летящей пули, и я держу её так же крепко, как она сжимает меня, раскачивая из стороны в сторону.
Она хватает меня за рубашку и встряхивает с наигранным гневом на лице.
— Ты больше не приходишь.
— Работа, девочка, — объясняю я.
Она трясет меня еще раз, её большие карие глаза широко раскрываются, а длинные волнистые волосы колышутся вместе с ней.
— Ты больше заботишься о работе, чем о семье, дядя Джей?
Тоня издает гортанный смешок позади нас и выглядывает из-за плеча Киры, смотря на Алехандру.
— Никогда не стоит недооценивать силу вины, которую шестнадцатилетняя девочка может повесить на своего дядю.
Алехандра открыто улыбается молодой женщине. Я осторожно отцепляю пальцы Киры от своей рубашки и прижимаю её к себе, обнимая.
— Ты знаешь, я люблю тебя, но мужчина должен зарабатывать деньги.
Кира надувается.
— У тебя уже много денег. Тебе больше не нужны чёртовы деньги.
— Следи за языком, — предупреждаю я, приподняв бровь. Я таю, когда она прячет взгляд.
Я не могу этого отрицать. Она хорошая девочка.
— Кики, я хочу тебя познакомить кое с кем, — говорю я ей, притягивая её ближе к Алехандре, которая собирается встать.
Кира внимательно смотрит на Алехандру, затем вслух размышляет:
— Мама сказала мне, что ты привел сюда девушку. Сказал, что она красивая. Мне стало интересно, она твоя девушка?
— Она не моя девушка. Это Алехандра, — объясняю я, прежде чем осторожно добавить, пристально глядя на сестру, — моя жена.
Обе всё ещё застряли в моменте ошеломлённого неверия, в то время как моя сестра потянулась, чтобы схватиться за сердце с выражением отчаянного замешательства.
В голосе Тони неприкрытая боль.
— Вы поженились… — её карие глаза ярко сияют, — …и вы не пригласили нас?
— Тоня, дорогая, — начинаю я, не зная, что могу сделать или сказать, чтобы уменьшить чувство предательства.
Кира отступает, моргая, глядя на меня холодными глазами.
— Ты не хотел, чтобы мы были рядом с вами, дядя Джей?
Слова произносятся в обманчивом спокойствии.
— Нет, все было не так, — отвечаю я им обеим с нескрываемым лёгким раздражением.
Моя сестра качает головой с болью на лице, не зная, что мне сказать.
Но Алехандра прочищает горло и говорит, и когда она это делает, она очаровательно лжет:
— Вообще-то, это была моя идея провести свадьбу в здании суда.