Безэмоционально я отвечаю:
— Знаю.
— Ты все испортишь.
— В курсе.
Помолчав, Хэппи добавляет:
— На следующей неделе у него день рождения.
Я это знаю. Неужели он, мать его, думает, что я забыл про день рождения собственного сына? Причина, по которой я здесь, — это он. Потому что я чертовски люблю его. Стискиваю челюсти и, борясь с желанием заскрипеть зубами, пытаюсь себя успокоить:
— Знаю.
Хэппи выдает:
— Я знаю, что ты знаешь, придурок. Я хотел поговорить с тобой, потому что хотел подарить ему кое-что твое, но мне нужно было твое одобрение.
И вот так просто мой гнев исчезает.
— Это… — Я откашливаюсь. — Это правда круто. Спасибо, чувак.
— Не за что. Я думал о твоих запонках с черепом и скрещенными костями.
Они были моими любимыми запонками. Я улыбаюсь.
— Хорошая идея.
Я слышу улыбку в его голосе.
— Супер. — Мгновение он колеблется, прежде чем спрашивает: — Сколько тебя не будет еще, Т? Ему почти четыре. Он растет без тебя, чувак.
Не в настроении для его лекции, я отвечаю кратко:
— Столько, сколько потребуется. — Затем бросаю трубку
Я останусь тут навсегда, если потребуется. Я сделаю все что угодно, лишь бы моя семья была в безопасности.
Засунув телефон в карман, я смотрю на часы.
18:59.
Выхожу из аллеи, вытаскиваю поддельное удостоверение личности, подхожу к домофону и нажимаю.
— Да?
Скучающим тоном бормочу:
— Хай, у меня посылка для Эндрю Иванов.
Домофон шипит.
— Имеете в виду Андрея Иванова?
— Ага, его.
— Хорошо, я распишусь.
Я со свистом выдыхаю сквозь губы, затем дергаю подбородком.
— Не-а, не пойдет. Нужна подпись самого мужчины. Какая-то судебная повестка или типа того.
Молчание, затем:
— Погодите минутку. — Я стою у двери, посвистывая. Когда домофон вновь оживает, голос говорит: — Подходите к входу. Я провожу вас наверх.
Бррр. Они все так упрощают для меня. Андрей должен был лучше позаботиться о своей безопасности.
Я иду вниз по аллее и жду у двери охраны. Когда она открывается, два вооруженных охранника приветствуют меня, очевидно, по их мнению, с устрашающим выражением на лицах. В ответ я показываю свой бейджик «Юнайтид Парсел Сервис» и приподнимаю брови.
— Со дня на день, чуваки. Как только доставлю письмо, я свободен.
Высокий подает мне тетрадку, и я вписываю себя без колебаний. Второй парень ведет меня к лифту. Когда он заходит внутрь со мной, я борюсь с рыком. Он нажимает на третий, и как планировалось, мой телефон начинает звонить. Я делаю целое шоу из вытаскивания его из кармана. И вздыхаю.
— Прости. — Будильник звенит все громче и громче, пока в лифте отдаются трель птиц и звуки фортепиано. Я кричу поверх будильника: — Я поставил его, чтобы напомнить себе посмотреть «Последний герой».
Наконец будильник успокаиваются, охранник молчит пару секунд, затем бормочет:
— Уверен, Мисси выиграет.
Я медленно поворачиваюсь, выглядя оскорбленным.
— Ты под кайфом, что ли, чувак? У Натали победа в кармане. Мисси повезет, если она останется с нетронутым достоинством.
Охранник выдавливает смешок.
— Да ну на фиг. Мисси сломала ногу и много ревела. Люди любят такую ерунду.
Я готов с этим поспорить.
— Неправда. Нат безжалостная, упрямая дьяволица. — Лукавая улыбка растягивает мои губы. — Все любят злодеев.
Дверь лифта открывается, и мы выходим. Я незаметно нажимаю кнопку «активировать» в приложении своего телефона. Рация охранника мычит что-то, затем он останавливается на полушаге, поднимает ее к уху и нажимает кнопку.
— Служба охраны, прием.
Ничего.
— Си? Слышишь меня?
Вновь тишина.
Охранник вздыхает:
— Дерьмо. — Поворачиваясь ко мне, он бормочет: — Давай по-быстрому. Мне нужно спуститься вниз.
А я нарочно кручу в руках телефон, тереблю сумку, письмо.
— Без проблем.
Нажимаю вторую кнопку в приложении, рация охранника вновь оживает, шипя.
— Спускайся вниз, Джонсон. Уровень «красный» внизу.
После еще одного нажатия кнопки рация вновь глохнет. Джонсон, теперь уже паникуя, клацает и стучит по рации.
— Прием. Си, ау? Дерьмо. — Он поднимает свой взгляд на меня. — Я спускаюсь вниз. Ты оставайся тут, я вернусь за тобой.
Охранник уже бежит в обратном направлении, когда я кричу:
— А как же «Последний герой», чувак?
Лифт начинает закрываться, и я вижу, как он пожимает плечами. Прежде чем двери закрываются, я вновь кричу: