Гаррет сказал, что каждый день до города Крайена вниз по реке Сани-Туора спускаются плетенки, наполненные глиняными амфорами с вином, некоторые из них весьма обширны и купцы пускают на них пассажиров, правда, приходится терпеть общество ослов, гнилой соломы и запах дубленых кож. Из Крайены часто ходят суда до Нулондэ, эльфийского города на северном побережье моря Сердце, а уж там можно найти караван вверх по Стирстир, или Раванне, как ее называют эльфы. Там конечный пункт долгого пути - Длупбакатон, торговое поселение гномских кланов. Паладин дал волшебнице 50 платиновых монет на оплату пути.
Узнав, как добраться до места, и как по возвращении найти Гаррета, девушка решила не мешкая отправиться в порт, позаботиться на счет места. Уже простившись с паладином, Зулейка погрузилась в свои мысли. «Ах, какой же мужчина! Как хорош. И к тому же умен. (она позволила себе легкий вздох сожаления) Как красиво и непринужденно была проведена вся операция!» (Девушка просто не смогла удержаться от небольшой проверки своих догадок, и невинно хлопнув глазками, поинтересовалась, когда отходит корабль.) «Все было подготовлено заранее, от того Гаррет и знал так подробно, на чем можно ехать, и когда. И вряд ли операцию спланировал сам паладин, разве что ей посчастливилось нарваться на их капитана. Скорее всего, девушка просто подошла на роль исполнителя. Что ж, кто бы за Гарретом не стоял, работать на них для Зулейке было выгодно. И не в плане денег, а хотя бы потому, что ей были крайне необходимы союзники». К Зулейке подошел на улице богато одетый бородач в долгополой одежде, с тремя слугами и охранниками, и поднял руки к небу. - Благодарение всем богам, я встретил вас, госпожа деи Крит! Меня зовут Христофориус, я покупал у вашего покойного отца, Карима, мир его праху, оливки и ячмень, Как я горевал, как я горевал, возлюбленная госпожа, узнав о смерти вашего батюшки, но теперь я могу отблагодарить хотя бы вас в память о нашей дружбе с вашим отцом. Один из слуг подал тяжелый промасленный кошель с монетами. - Здесь мало, но что я могу оторвать от сердца, всего-то пятьсот платиновых монет, не откажите принять это в память об отце, госпожа. - Христофориус порывался расцеловать Зулейке руку, край одежды и сапоги. - Если же вы решите возвратить себе свое состояние, то я всецело к вашим услугам, запомните, Ах, какой был ячмень, ах, ах...
Шагающая по улице девушка была вырвана из своих раздумий резко подскочившим к ней человеком. Его она помнила, богатый купец, торговавший с ее отцом, узнал ее даже спустя пять лет, с момента последней встречи. «Ох, теперь точно все в округе знают, кто я такая, и с чем меня едят. Однако, что сказано, не воротишь, а если купец и в самом деле хотел помочь, то это заслуживает уважения.» Девушка быстро огляделась, но не увидела никого подозрительного. Сердечно поблагодарив купца, и пресекая попытки покусится на различные части своей тушки, (Зулейку всегда приводил в недоумение этот обычай лобызать руки и тп, но что поделаешь, традиции) девушка заверила, что помощь Христофориуса будет бесценна. Тронутая неожиданной поддержкой, Зулейка даже украдкой смахнула непрошено набежавшие слезы. Еще прибавила, что пока скрывается, опасаясь за свою жизнь, и просит купца не говорить никому, что встретил ее здесь, и вообще видел, так как по официальной версии она тоже погибла.