Вдовец, Куинн все еще пытался расплатиться с долгами сына. Ему было почти шестьдесят четыре, и ему нужно накопить на хороший пенсионный план. Я не стала бы обременять его еще большими долгами.
Когда день сменился вечером, я подкатила тележку к каждой книжной полке, возвращая книги на их законные места. Я нашла спокойствие в библиотеке, окруженная книгами и тихими голосами, шепчущими идеи и мысли.
Наклонившись, я попыталась поставить одну из книг обратно, кряхтя, когда она не поддавалась.
Черные оксфордские ботинки остановились рядом со мной, и у меня пересохло в горле, когда я замерла, глядя на сшитые на заказ брюки костюма и снова вверх, пока не увидела лицо.
Гейб Истон.
Я не видела его с тех пор, как произошёл случай с сенатором. Теперь, думая об этом, я никого из них не видела.
Он склонил голову набок, его лицо было холодным, как камень.
Мне не нравилось, как он возвышается надо мной, а я стояла, прижимая к себе черную юбку, стараясь не обращать внимания на то, как дрожат руки.
Я не боялась его, но одно его присутствие разжигало адский огонь.
Я заметила Джеймса и Арсена, стоявших в нескольких метрах позади, небрежно ожидая между книжными полками. Джеймс в потертой кожаной куртке и с разбитой нижней губой, а Арсен во всем черном — черная рубашка, черные брюки, черные блестящие туфли и темные глаза. Несколько студентов остановились, глядя на сцену.
— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — я выгнула бровь, глядя на Гейба.
Губы Гейба изогнулись в улыбке, но она не была доброй. Она была жестокой и безжалостной, и у меня свело живот.
— Нам нужно, чтобы ты поехала с нами.
От этих слов у меня по спине пробежала жуткая дрожь, и я выпрямилась, хотя была далеко не такого внушительного роста, как он. Их присутствие было удушающим, как столкновение ада и рая.
— Я работаю, — заявила я и прошла мимо него.
Он рассмеялся, но я не остановилась. Я бросила короткий взгляд на Джеймса и Арсена, проходя между ними и направляясь к стойке.
Куинн пристально наблюдал за мной, скрестив руки на груди, пока парни следовали за мной.
Я прошла за стойку и попыталась не обращать на них внимания, но они остановились прямо передо мной, и только стойка отделяла меня от них.
Была ли это расплата? Натаниэль хочет отомстить? Я не думала, что он будет так мелочно относиться ко всему этому. Очевидно, я не имела для него такого значения, как он для меня.
— Что? — огрызнулась я, мое терпение лопнуло, единственное, что у меня осталось.
Гейб молчал, только смотрел на меня.
— Я пытаюсь работать, — сказала я, делая глубокие ровные вдохи. — Я уже сказала.
Джеймс прислонился к стойке, запустив пальцы в свою спутанную золотистую гриву.
— Мы можем подождать. Мы можем ждать всю ночь.
Я побледнела.
— Чего вы хотите от меня?
— Твоё время и присутствие, — просто сказал Гейб. — Натаниэль нуждается в тебе.
Мой желудок скрутило от его слов, и я знала, что он внимательно наблюдает за мной, но я не могла скрыть беспокойство, мелькнувшее на моем лице.
— Он… он в порядке?
Джеймс хмыкнул и посмотрел на своих друзей.
— Я не знаю?
— Этот мудак полный придурок, — пробормотал Арсен себе под нос.
Мои руки сжались в кулаки.
— Выкладывайте.
Мой пульс бешено колотился, и я съежилась от того, как задрожал мой голос.
— Нам нужно, чтобы ты поехала с нами, — повторил Гейб.
Я взглянула на Куинна.
— Если тебе нужно идти, Джульетта, ты можешь. На столько, насколько захочешь, — сказал он, свирепо глядя на парней.
Я стиснула зубы, потянулась за сумочкой под стойкой и перекинула ее через плечо.
— Ладно. Отвезите меня к нему.
Я шла рядом с Гейбом, а двое других шли позади. Трое опасных парней сопровождали меня через теперь уже темный кампус.
Арсен вытащил ключи от машины, и я побледнела, глядя, как они подходят к черному Эскалейду.
Джеймс открыл заднюю дверь и жестом пригласил меня сесть первой.
Я колебалась.
— Вы собираетесь причинить мне боль?
Мой голос оставался твердым, но руки
дрожали.
Гейб нахмурился.
— Нет. Натаниэль убьёт нас, если мы хотя бы прикоснемся к тебе.
Глубоко вздохнув, я подошла к машине и села на заднее сиденье, скользнув на
прохладную черную кожу.
Внутри было темно, и Арсен умчался прежде, чем я успела пристегнуться.
Мы сидели молча, Джеймс наблюдал за мной с ухмылкой на лице.
— На что ты смотришь?
Его улыбка стала еще шире.
— Просто на девушку, которой Натаниэль был одержим в течение, кажется, столетий.