— Я просил Джульетту Монро, — сказал он, шевеля указательным пальцем в такт движению губ. — И виски.
— Меня могут уволить, если кто-нибудь застанет меня здесь, — огрызнулась я, обводя рукой комнату.
Такой мужественный в коже, темном дубе и портретах более могущественных мужчин, смотрящих на меня сверху вниз. Кабинет был обшит панелями из вишневого дерева и, с одной стороны, обрамлен длинными прямоугольными витражами. Такой элегантный, утонченный и неподвластный времени.
— Почему ты здесь работаешь, Джульетта? — спросил он, и по блеску его темных глаз было ясно, что он знает ответ, но хочет, чтобы я произнесла его.
Я стиснула зубы и перенесла вес на другую ногу. Врать не было смысла, я бы только выглядела дурой.
— Потому что мне нужны деньги, чтобы остаться в Йеле.
Он приподнял бровь.
— Ходили слухи, что у тебя большой трастовый фонд.
Я съежилась от этого. Я не распускала слухи, но и не поправляла никого. Люди думали, что я богата и моя семья живет на Юге Франции. Было невыносимо говорить всему университетскому городку Йеля, что все это ложь.
Что я девочка из Пенсильвании, которую отправляли в разные приемные семьи после того, как моя мама погибла в автокатастрофе, и у нее не было ни гроша.
— Слухи были… неверны, — прошептала я, но не опустила головы.
Нет, я смотрела прямо на него.
Я не позволю ему запугать меня.
Он что-то промычал и скрестил ноги.
— Я проведу с тобой переговоры.
Я приподняла бровь.
— О чем?
Он встал и стоял совершенно неподвижно и молча, глядя на меня. В отличие от большинства людей, Натаниэль любил тишину. Ему нравилось смотреть, как люди извиваются.
— О моем молчании. Что ни один парень или девушка в Йеле не узнает, что ты скрываешь.
Ублюдок точно знал, куда нанести удар. В груди стучало, и я облизнула губы. Сдерживая резкие слова, я спросила:
— В обмен на что?
Это заставило уголок его рта изогнуться.
— Я знаю, что ты меня ненавидишь. Чувствую это за километр.
Я впилась ногтями в ладонь.
— Возможно, если бы ты не был таким ослом, Натаниэль…
— Мы оба соперничаем, — сказал он, обрывая меня. — У нас самые высокие оценки в Йеле, — продолжил он, потянувшись за стаканом на соседнем столике. Он позволил кубикам льда удариться о стекло, и звук наполнил тускло освещенную комнату. — Мы оба хотим победить. Оба хотим добиться желаемой карьеры и не остановимся ни перед чем, ради достижения каждой из наших целей.
У меня перехватило горло, когда я увидела его, парня, говорящего так спокойно, так деликатно, но пробуждающего во мне нетерпеливую страсть. Так было с Натаниэлем. Мне показалось, что я знаю его, то, как он злил меня, а потом вызывал еще одну, скрытую эмоцию.
Похоть.
Желание.
Надежду.
От его слов об успехе, завоевании и достижении моей мечты по спине пробежала дрожь.
Он говорил на языке, который я слишком хорошо знала.
— Я думаю, что мы оба выиграем в нашем будущем, — продолжил он, делая глоток виски, лед звякнул и он поставил стакан обратно на стол. Его глаза океана впитывали меня, и я подумала, что, возможно, просто глядя на Натаниэля, я могла бы опьянеть от него. — Нам нужно избавиться от отвлекающих факторов.
Тишина поглотила нас, и я уставилась на него.
Я хотела было открыть рот, но тут же закрыла его и нахмурила брови.
— И как именно ты собираешься от этого избавиться? — скептически спросила я.
И снова мой голос дрогнул, слегка, но он поймал его и, как лев, схвативший свою добычу, впился в нее зубами.
— Позволив мне завоевать тебя, Джульетта.
Я издала сухой смешок.
— Завоевать меня? — выпалила я, тыча пальцем в грудь. — Ты не завоюешь меня, Натаниэль. Сейчас двадцать первый век, и я не девочка, нуждающаяся в завоевании.
— Я знаю, какой сейчас век, Джульетта, — спокойно произнёс он и сделал шаг.
От этого простого движения я почувствовала себя крошечной, хрупкой.
Он был ростом сто девяносто пять сантиметров, и то, как он заправлял пиджак и брюки, само по себе должно было быть преступлением.
Он грациозно двинулся ко мне, разрушая ту малую концентрацию, которая у меня имелась.
— Я также ощущаю напряжение, между нами, — прошептал он, склонив голову набок и изучая мое покрасневшее лицо. — Это, мягко говоря, отвлекает. Это влияет на мою концентрацию, потому что ты очень, очень отвлекаешь. А я не отвлекаюсь, милая.
Я покачала головой.
— Если ты собираешься обвинять всех девушек в том, что они отвлекают тебя, Натаниэль, тебя ждет грубое пробуждение.