Но один мужчина, пренебрегая почему-то телевизором, выскочил из подъезда наружу как чертик из табакерки. Причем без шапки и в распахнутой лыжной куртке. Подошел к припаркованному напротив автомобилю, постоял, будто что-то вспоминая, рассерженно плюнул под ноги и рванул на остановку. Там он выкурил две или три сигареты, нервно расхаживая взад-вперед. Наконец дождался троллейбуса, нетерпеливо впрыгнул в него и сел на заднее сиденье. При этом слегка толкнул дремавшего грузного парня.
— Эй, мужик, ты чего? — проснулся тот и с угрозой посмотрел на соседа. — Хочешь неприятностей?..
От верзилы пахло пивом. Наверное, оно бурлило и требовало каких-то действий. На полупустой задней площадке троллейбуса возникла угроза конфликта, тем более что толкнувший был телосложения худощавого, лицо имел интеллигентное. А интеллигенты, как известно, сдачи не дают… Но худощавый пассажир так бешено сверкнул глазами, что верзила замолчал.
Новый пассажир встал, прошел вперед к водителю за талоном, купил, пробил компостером и вернулся на свое место. Верзила краем глаза наблюдал за ним. Пластика как у хищного зверя, бесшумная походка, когда кажется, что человек не идет, а плывет, плавная точность движений… Нет, с таким лучше не связываться. Парень встал и пересел от опасного мужика подальше.
Худощавый усмехнулся про себя. Он в очередной раз подумал, что такие ребятки сразу чуют превосходящую силу и уверенность в себе, трусят, избегают стычки. Но тут же и забыл о нем, скрипнул зубами, снова погрузился в свои мысли. И, едва дождавшись остановки на конечной, выпрыгнул наружу и помчался к станции метро.
Андрей Двинятин был в ярости. Он тяжело дышал, мысли его прыгали в такт шагам и даже быстрее. Черт!.. Никогда не думал, что могу так… Неужели это ревность? А почему, собственно? Что он, не мужчина?! Но как она могла! Стоп, стоп, стоп… Это не Вера. Это все актеришка чертов, Билибин. Приглашает ее на показ мод, на премьеру спектакля, оставляет на служебном входе контрамарки. Пользуется тем, что Андрей все время на работе и ему не до театров…
Двинятин поморщился, как от зубной боли. Если бы знал — с самого начала ходил бы с любимой женщиной в этот театр, пропади он пропадом. Тем более что он же не дикарь, ничего не имеет против искусства. Просто… До сегодняшнего дня как-то и подумать не мог, что… Человек может встретиться с кем-то без задних мыслей, просто встретиться и пообщаться. Имеет право. Но не пропадать в этом театре сутки напролет! Да еще и в компании этого красавчика. Мачо, чтоб ему… Тьфу!
Пустой простуженный вагон метро мчался с левого берега на правый, мелькали вдали фонари, отражаясь в подмерзшем зеркале Днепра. А Андрей, не в силах усидеть на месте, нервно расхаживал по вагону из конца в конец. Глупо, глупо… Ревность? Ну и ладно, пусть ревность! Вера как специалист, врач-психотерапевт, называет ревность болезнью. Она не раз рассказывала ему, что часто чувствует себя не психотерапевтом, а ревнопатологом… Зависть — это ревность к успеху. Убийство — ревность к чужой жизни. Наверное, на дне любых фобий лежит ревность… Андрей тогда, помнится, не согласился: а как же Пушкин?
— Действительно, — усмехнулась Вера. — Как он смел погибнуть на дуэли из-за женщины? Из-за прекрасной, но ведь несравнимой с его гением. Да? Ты это имел в виду?
— Это.
— А ты хоть понимаешь, что сейчас проявляешь типичную ревность?
— Не понял… Я люблю стихи Пушкина, и мне его жаль.
— Ну вот, видишь? Это в большей степени твоя ревность к его жене, чем любовь к поэту. Когда любишь по-настоящему, любишь не для себя, а ради другого. Тебе может быть плохо, некомфортно — но любимому существу должно быть хорошо. Твоя любовь заранее оправдывает и прощает все, что он любит, чего желает, в чем нуждается. Ты можешь не разделять взглядов любимого существа, но ради любви подчиняешься его выбору. А ревновать мы все умеем, но бездарно, это только Пушкин мог написать: «Как дай вам Бог любимой быть другим»… И учти: поэт не столько ревновал, сколько защищал свою честь.
Андрей вышел на станции «Театральная» и пошел вверх по движущемуся эскалатору, заранее доставая сигарету. Значит, моя любимая женщина наслаждается обществом этого своего кривляки, лицедея Антона Билибина! Отчаянно хочется прихлопнуть его, как комара. Черт, черт! Почему сегодня нет дуэлей? Если набить морду этому надутому хлыщу, то Вера его же и пожалеет. А я не хочу ее терять.