— Он не захочет с тобой встречаться.
— Правильно, поэтому я, как твоя подруга, от твоего имени сообщу ему, что контракт с агентством расторгается, продвигать ты его не будешь, милиции не боишься — доказательств никаких у них нет.
— Вера, ты что, как же… — Даша испуганно уставилась на подругу.
Она верила ей и знала о ее удивительных способностях, но положиться на нее целиком и полностью мешал страх. Вот так же мы ничего не можем поделать с невольным страхом высоты, когда выглядываем из окна двадцать второго этажа. Да, мы знаем, что здание надежно, что кроме нас в нем еще тысяча человеческих существ. Но все равно страшно быть на такой высоте, это сильнее нашего осторожного подсознания. Оно никому не доверяет.
— Дашенька, я же его только припугну. Мне нужно встретиться с твоим грозным клиентом и поговорить. После этого разговора, обещаю, ты будешь свободна от него так или иначе. А чтобы он согласился встретиться, необходимо его удивить, навязать свой сценарий событий. Это элементарно, и не спорь со мной, пожалуйста. Я скажу ему это все, а потом добавлю, что мы вместе придем к нему для обсуждения новых условий. Таким образом, сперва он растеряется, затем должен будет проявить любопытство.
— И что?
— Весь разговор — моя забота. И выбрось из головы всякие глупости, отдохни как следует. Ты — рекламная леди, войны подобного рода от тебя далеки. Главное, твердо знай, что все будет хорошо. Если раньше ты плавала в лодочке по бурному морю, то сейчас ты уже на берегу, твердо стоишь на ногах. И еще. Я прошу тебя, постарайся быть на людях побольше, попроси Сашу, чтобы встречал тебя и провожал. Или ребят из агентства попроси, если твоего Романенко опять супруга детьми к дому прикует.
— Да уж, за ней не заржавеет. А зачем провожать?
— Так надо. Тебя могут снова начать пугать…
— О господи!
— Да прекрати ты трусить, это же элементарное манипулирование. Сопротивляться надо! Не в его интересах, чтобы с тобой что-то случилось. Учти, если что — мгновенно звонишь мне.
— Спасибо, Веруня.
— Ну все, я пошла.
Даша провожала Веру взглядом зайца, которого дед Мазай схватил за уши и вытащил из воды. Заяц уже вне опасности, но еще этого не понимает. И на душе у Даши было тревожно.
7 НЕНАВИДЕТЬ РАЗРЕШАЮ
За две с половиной недели до убийства.
Строительство продолжалось и снаружи выглядело почти как обычно. Разве что рабочих было поменьше. Остались немногие: либо равнодушные к мистике и суевериям, либо желающие любой ценой заработать — деньги есть деньги. Да и охраны теперь стало много больше, стало быть — спокойнее.
Григорий и Федул работали наверху, почти на самой верхотуре. Эти двое были не просто из одного села, а добрые соседи, дружили семьями, ходили друг к другу в гости. Если у Федула закалывали кабанчика, то Гриша мог быть уверен — скоро друг занесет ему кровяночки. Они посидят под хороший самогон, поговорят неспешно, как и полагается серьезным мужчинам. А Гришина жена регулярно делилась с Федуловой супругой отборными яйцами от пестрых своих курочек.
Кроме Гриши и Федула опалубочными и арматурными работами сейчас занимались несколько человек, но эти двое считались самыми лучшими, поэтому всегда могли ставить условия: хотим в одну смену, хотим на один участок. И им всегда разрешали — они были опытными строителями. У них никогда не случалось брака, бетон, налитый в опалубку, ни разу не приходилось разбивать из-за вздутия досок. Федул только посмотрит мельком — и сразу покажет пальцем: вон там, сбоку, есть щель, значит, бетон просочится. Или вот эта доска с сучками, убрать ее и дать другую. А у Гриши был наметан глаз на плотность бетона: нужно ли его уплотнять специальным прибором, который создает вибрацию, или так наливать.
Никогда друзья не запутывались в маркировке опалубки, у инженеров не было с ними проблем: дашь чертеж — и можно идти покурить. Они никогда не забывали смазывать доски специальной эмульсией, не экономили — самим же придется потом отдирать присохшее.
Оба крупные и плотные, друг на друга они почти не смотрели, работали молча, не кричали надсадно, не матерились. Вот почему, когда Григорий закричал, словно раненый зверь, все рабочие внизу и на перекрытиях вздрогнули от неожиданности и посмотрели вверх. А смотреть надо было вниз, потому что это Федул сорвался с высоты, свалился на землю и лежал теперь беспомощной изломанной куклой, а не живым человеком…
Григорий не просто кричал — он выл и стонал, держась за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, в то время как отовсюду к фундаменту, где ударился оземь его друг, сбегались рабочие. И пока остальные поднимались наверх по пролетам, чтобы успокоить Гришку, узнать, что же произошло…