Последние восемь лет в их супружеской жизни было больше неприятных моментов, чем приятных. Вскоре после операции Джо-Энни ей позвонила одна из бывших секретарш и заявила, что может поклясться, что Ли любит не Джо-Энни, а ее и обещает куда-то увезти. Ли будто бы пообещал ей и новую машину, и новый дом, и драгоценности — "все, что есть у Джо-Энни". Другая секретарша, знавшая об их связи, заметила: "Ли, конечно, и не думал выполнять все эти обещания". Тем не менее телефонный звонок вызвал у Джо-Энни реакцию, совершенно ей несвойственную. Никто из родных никогда еще не видел ее в такой ярости. "Она буквально обезумела" — рассказывал Ли своему младшему брату Джо. Он так испугался, что Джо-Энни может с ним что-то сделать, что вынул и спрятал патроны из всех своих пистолетов. В то лето Ли и Джо-Экки усадили детей в семейный фургон и уехали отдыхать в Калифорнию. Но, как сказал потом Ли брагу Джо, поездка превратилась в какой-то кошмар.
Когда в конце 60-х годов законы о торговле наркотиками стали ужесточаться, а правоохранительные органы усилили борьбу с нарушителями, адвокаты в Эль-Пасо заметили странное противоречие: торговля наркотиками не только не сократилась, но, наоборот, увеличилась. Прибавилось работы и у них. Социологи назвали этот феномен "синдромом возросшего тарифа преступлений": ужесточение законов вело к повышению ставок, что в свою очередь вовлекало в преступный бизнес все новые и все более изощренные уголовные элементы. В 1968 году Ли Чагра и Сиб Абрахам вдруг поняли, что если они откажутся от дальнейшего партнерства и станут действовать независимо, то сумеют заработать гораздо больше.
К тому моменту, когда Ли познакомился с представительным молодым торговцем наркотиками по имени Джек Стриклин, он уже успел перебраться в спои новый офис напротив здания суда. Кларк Хьюз предупреждал его: "Одна из проблем, с которой приходится сталкиваться адвокату по уголовным делам, состоит в том, что все его клиенты — жулики. Стоит немного забыть об осторожности, как его друзьями тоже становятся жулики". В то время Ли Чагра не мог, конечно, знать, что его дружба со Стриклином выльется впоследствии в целую серию уголовных дел, которые сделают его одним из самых известных, точнее, печально известных людей в штате Техас.
Хотя Стриклину не было еще и тридцати, среди местных торговцев наркотиками он слыл одним из пионеров этого бизнеса. Он вырос в респектабельном районе города и смолоду стал заниматься продажей "жестянок", когда они еще так и назывались. Это была унция [32] марихуаны в жестяной банке из-под табака "Принц Альберт". Отец Стриклина был вице-президентом компании "Эль-Пасо нэчурел гэс", и его сын Джек был типичным для верхушки среднего класса подростком: избалованным, недисциплинированным, постоянно пытавшимся самоутвердиться путем всевозможных выходок и бравады. Родители послали его учиться в военное училище Аллена, которое в те времена, должно быть, давало неплохую подготовку по части торговли марихуаной: спустя несколько лет, когда Джек отбывал наказание в федеральной тюрьме Ла-Туна, он насчитал среди заключенных семь выпускников этого училища.
"К бизнесу приобщаешься постепенно, — вспоминал Стриклин. — Сначала начинаешь курить. Затем покупаешь три унции, а две продаешь. Потом начинаешь что-то соображать в экономике. У тебя в руках — реальный продукт и никаких накладных расходов. Ты имеешь дело только с наличными. Никакой бухгалтерии, никаких чеков. Это прекрасная возможность для любого парня приобщиться к свободному предпринимательству.