В нём было что-то неестественное.
Что-то в корне не так.
Злоумышленник подошёл ещё один стонущий шаг ближе, и Дэн наконец решил, что он и так был достаточно терпелив. Сжимая рукоять граблей, он собрал все силы, которые мог, и бросился вперёд, намереваясь вогнать зубцы граблей в грудь человека с достаточной силой, чтобы сбить его с ног. Затем он схватит Тодзё и отступит к дому. Заперев дом, он позвонит шерифу и попросит отправить нескольких мужчин, чтобы они отвезли этого придурка в тюрьму.
Этот план сбился с пути, когда носок одной из его туфель зацепился о корень в земле и заставил его неуклюже шагнуть вперёд. Он отпустил грабли, пытаясь вовремя подставить руки, чтобы смягчить падение. К сожалению, его правая рука опустилась под неправильным углом. Его предплечье сломалось, когда ударилось о твёрдую землю. Он закричал, перевернувшись на спину, и увидел кровавый кусочек кости, выступающий через дыру в его плоти. Он снова закричал, подняв глаза и увидев над собой мерзкого незнакомца. Человек прекратил продвижение и смотрел на него сверху вниз. Дэн почувствовал дрожь страха, когда посмотрел в ужасно налитые кровью глаза человека.
Глаза без искры жизни в них.
Личное безумие Тодзё достигло новых высот. Пёс лаял так, как никогда в жизни. В другой момент Дэн увидел размытое движение своим периферийным зрением и понял, что Тодзё вырвал шип из земли и убежал. Через несколько секунд он услышал отчаянный царапающий звук и понял, что собака пошла к задней двери и изо всех сил старалась предупредить Хелен об их опасном положении.
Дэн почувствовал слёзы на глазах.
Хороший мальчик…
У него был выбор сейчас. Он мог либо остаться там, где он был, и отдать себя во власть этого злобного незнакомца, либо он мог приложить усилия, чтобы превозмочь боль и встать с чёртовой земли. Если бы он мог просто встать на ноги, у него всё ещё был бы шанс вернуться в дом в целости и сохранности со своей любимой собакой.
Вздохнув и приготовившись к сильной агонии, Дэн снова набрал запасы истощающейся силы и повернулся на свою здоровую сторону. Он хотел поставить свою целую руку на землю, чтобы подняться. Тодзё всё ещё царапался и лаял у задней двери. Надежда снова вспыхнула в нём, когда он начал думать, что у него может быть реальный шанс победить.
Эта надежда умерла, когда на него упал незнакомец, повалил его на землю и прижал своим телом. Стоны, издаваемые изо рта человека, были громче, чем когда-либо, когда его челюсть широко раскрылась и опустилась к нему. Это зловонное дыхание было похоже на прямой выброс прогорклого воздуха из самой грязной канализации на земле. Зубы человека были на нём, кусая и разрывая его плоть. Дэн захрипел, почувствовав струйку тёплой крови из дыры в своём горле.
Последнее, что он увидел перед смертью, был незнакомец, жевавший его плоть.
Он ел его.
Дэн уже давно привык думать о том, как он может однажды умереть. Это было естественным делом для старика. Но он никогда не предполагал ничего подобного.
Вот, блять!
Мир угас, и последнее, что он услышал, был Тодзё, всё ещё лающий как сумасшедший.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Трэвис Кинкейд никогда не бегал так тяжело в своей жизни. Бег никогда не был занятием, которым он занимался добровольно, и последний раз он бегал несколько лет назад в средней школе. В то время ему часто приходилось бегать по дорожке на занятиях физической культурой. Хотя ему это и не нравилось, ему повезло, в отличие от многих других детей, которые не были атлетически сложены. Он был наделён хорошими генами, которые делали его стройным и поджарым, независимо от того, сколько он съедал вредного. И он ел много нездоровой пищи. Занятия физической культурой часто были мучением для детей с избыточным весом, но не для него. Он мог легко пробегать по дорожке много раз, когда это было нужно. Его учителя часто говорили ему, что он должен попробовать себя в соревнованиях по командному бегу, совет, который он всегда игнорировал. Для Трэвиса вопрос был не в том, способен ли он физически это сделать.
Он сделал бы.
Он просто не хотел этого делать и не позволил бы, чтобы его заставляли что-либо делать против его воли. С самого начала своей жизни он был противником и антиавторитарным по своей природе. По этой причине он обнаружил, что относится к контркультуре, о которой раньше читал. Он естественно тяготел к участию в группах активистов после поступления в колледж. Его интерес к протестным вещам в конце концов несколько снизился, но он, тем не менее, погрузился в культуру каннабиса и позже стал гастролировать с разными неформальными группам. Политика всё ещё говорила в нём, но оказалось, что его бóльший интерес заключался в том, чтобы подняться повыше в жизни и оставаться там так долго, насколько это было возможно. Он стал частью тесной группы друзей, которые, по сути, жили в дороге, зарабатывали деньги, продавая наркотики, и подрабатывали здесь и там. Для него это был неплохой образ жизни. Ему приходилось проводить всё время с людьми, которые ему искренне нравились, и он ни от кого не был зависим, особенно от авторитетных личностей.