Младший лейтенант поморщился, почесал пальцем затылок под фуражкой, но подначку проигнорировал.
- Чего везем? - спросил он довольно миролюбиво.
- Так помидоры же! - буркнул Вася. - Глухой, что ли, командир?
- Понятно, что помидоры. А под помидорами чего?
- А чего там может быть?
- Не знаю... Может, самопальная чеченская водка. Может, неучтенные стволы. Мало ли чего можно напихать в такую дуру! Ладно. Пошли смотреть.
Вася повел младшего лейтенанта к двери фуры.
Гаишник с автоматом на пузе бдительно следил за Седлецким и Мирзоевым, словно боялся, что они впрыгнут в кабину и унесутся в сияющую даль, давя всех на пути и поливая дорогу самопальной водкой.
Через минуту Вася с лейтенантом вернулись. Водитель был мрачен. Перехватив взгляд Седлецкого, он выразительно потер пальцы. Интересно, подумал Седлецкий, сколько дать?..
- Предъявляйте разрешение - и можете ехать, - сказал младший лейтенант и снял фуражку, обнажив застенчивую молодую лысинку. - Ты гляди, жара какая, спасу нет... А ведь только солнце встало.
Что днем будет!
- Сейчас поищу разрешение, - усмехнулся Седлецкий. - Оно, наверное, в бардачке завалялось.
- Слушай, командир, - вдруг сказал Мирзоев. - У тебя связь с городом есть?
- Куда звонить собрался?
- Твоему начальнику. Расскажу, как ты нас, защитников родины, на бакшиш раскалываешь.
- Какой еще бакшиш, товарищ прапорщик?
- Знаешь, Алексей Дмитриевич, - повернулся Мирзоев к Седлецкому, - я слушал и думал: когда же проснется совесть у этого, так сказать, милиционера?.. Нет, не проснулась. При вывозке сельхозпродуктов в больших количествах за пределы края нужны лишь документы, подтверждающие, что помидоры, например, не украдены, а куплены. Для нас никакой справки не нужно - в документах ясно сказано, где и с какой целью проведены закупки.
- Тогда поехали, - буркнул Седлецкий. - Не мог раньше просветить, юрисконсульт?
- А ты не спрашивал, - пожал плечами Мирзоев.
Младший лейтенант косо надел фуражку и попытался что-то сказать, но Седлецкий отмахнулся:
- Молчи! Знаешь, почему у нас милицию не любят? Потому что в ней есть такие говнюки, как ты.
Не успели отъехать по трассе от поста ГАИ, как сзади послышалось завывание милицейской сирены. Вася посмотрел в зеркало и вздохнул:
- Менты гонятся... Во насели!
Шустрый милицейский "жигуленок" с мигалкой и сиреной обогнал рефрижератор и остановился у обочины. На дорогу выпрыгнул давешний младший лейтенант. Он улыбался еще издали.
- Чую, придется прорываться с боем, - сказал Седлецкий. - Вон как лыбится. Наверняка очередную гадость придумал. Нет, в нашей веселой стране ничего нельзя планировать. Обязательно в самый неподходящий момент вылезет из кустов младший милицейский лейтенант и спросит: а чего вы тут, ребята, делаете?
Но Седлецкий ошибся.
Светски улыбаясь, младший лейтенант сказал:
- Кажется, у вас холодильная установка не включена. Когда мы с водилой в фуру заглядывали, я думал: сейчас холодненького нюхну. А то жара, спасу нет. Но холода не было.
- Забыл, блин! - хлопнул себя по лбу Вася. - Спасибо, командир...
- Из спасибы не напьешься.
- На! - Седлецкий протянул в окно пригоршню смятых купюр. - На, родной! Доволен?
Младший лейтенант разгладил деньги, сложил и сунул в карман. Сплюнул на колесо "КамАЗа" и с достоинством пошел к своему "жигуленку". Вася резко взял с места.
До Армавира доехали без задержек. Перед мостом через Уруп стоял скромный зеленый "уазик"
военной автоинспекции. Облокотясь на капот, зевал молодой старлей в тщательно подогнанной форме.
- Кажись, нас дожидает, - сказал Вася. - Вон поворот на Армавир. А вон речка. Как и договаривались.
"КамАЗ" притормозил около машины ВАИ.
Седлецкий выбрался на дорогу и представился.
- Ну, мужики! - раздраженно сказал старлей. - Я уж тут почти три часа припухаю.
- Виноват, товарищ старший лейтенант! - прогнулся Седлецкий. - Милиция прицепилась.
- Полетели, полетели, - сказал старлей, строго оглядывая "КамАЗ". Хотел бы я знать, что вы туда напихали? Из-за чего такой шухер?
- Сами удивляемся, - пожал плечами Седлецкий. - Нам ведь только приказали доставить груз.
Предгорье кончилось. Зеленые холмы постепенно отступили, и вокруг машины поплыла бурая равнина, расчерченная прямоугольниками желтых убранных полей, черной пашни и светло-зеленых овощных плантаций. В поймах мелких рек овощевники, окруженные белесыми прозрачными вербами и пирамидальными тополями, наступали на серые высокие тростники. В поле двигались машины и крохотные людские фигурки - рабочий день разгорался.
Показался Кропоткин - разбросанный малоэтажный город на кубанском берегу. Вдали над садами поднимались вяло дымящие трубы. Едва кончился город, Седледкий неожиданно задремал, а когда открыл глаза от солнца, они миновали последние строения на окраине Тихорецка.
- Расскажи что-нибудь, Турсун, - зевнул Седлецкий. - А то опять засну.
- Ну и спи, - сказал Мирзоев. - Что я тебе, телевизор?
- Тогда я почитаю стихи, - пригрозил Седлецкий.
- Если собственные, то мне, думаю, лучше выйти.
- Не бойся, - вздохнул Седлецкий, - я пишу только отчеты.
И он начал размеренно читать "Скифов". Мирзоев каменно уснул на третьей или четвертой строфе. А Вася неожиданно резко затормозил, потряс головой и попросил:
- Не надо! Уже руль не держу от вашего ля-ля.
Как гипноз!
- Дикари, - с грустью обронил Седлецкий.
Вася начал рассказывать содержание крутого полицейского фильма, который недавно крутил по своему видику. Этого хватило надолго - с причмокиванием, меканьем и матерными междометиями-до станицы Кущевской.
- Почти двенадцать часов, - вдруг прервал свою сагу Вася. - Ползем, как на кобыле. Может, пообедаем? Тут есть одна забегаловка.
- Через два часа - Ростов, - сказал Седлецкий. - Там и пообедаем.
Зеленый "уазик", бегущий впереди, остановился. Вася тоже затормозил. Седлецкий с Мирзоевым выбрались размяться.
- Осталось тридцать километров, - сказал старлей из ВАИ. - А потом начинается Ростовская область. Так что я поехал назад.
Он помялся, в глазах мелькнуло чисто детское любопытство.
- Намекните хоть, что везете, мужики! А то я себя дураком чувствую. Клянусь, никто не узнает!