Но он также вспомнил язвительные редакционные статьи после того, как он совершил «грехопадение». Его проклинали не только за совершенное преступление, но и за то, что он не смог правильно распорядиться тем, что ему было дано Богом.
Дано Богом - эту фразу он помнил хорошо.
Люди, которые им восхищались, вряд ли бы продолжали считать его совершенством, если бы узнали, кто его зачал. Если бы мистер и миссис Спикмен видели его родителей, у них тоже возникли бы сомнения. Захотели бы они, чтобы в жилах их ребенка текла кровь его отца и матери?
- Вы ничего не знаете о моем происхождении. Может, мне просто повезло получить несколько генов, которые случайно сложились в нужном порядке. Может, другая их комбинация обеспечит ребенку дурные наклонности.
- Такая вероятность существует всегда, независимо от того, кто будет донором спермы, даже я сам, - сказал Спикмен. - Почему вы пытаетесь отговорить нас, Грифф?
- Я не пытаюсь.
Хотя до определенной степени Спикмен был прав. Грифф пять лет провел в тюрьме, размышляя о неверном выборе, который он сделал. Если он чему и научился за это время, так это не бросаться в воду, пока точно не узнает глубину.
- Я просто не хочу увязнуть во всем этом, чтобы вы не обвинили меня, если что-то пойдет не так.
- А что может пойти не так? - спросила Лаура.
- Вы, наверное, не очень опытны в таких делах, да? - Он усмехнулся. - Поверьте мне, может случиться все, что угодно. А что, если я подделаю медицинское заключение?
- Вы хотите сказать, что у вас может оказаться низкий уровень сперматозоидов? - спросил Спикмен.
Грифф кивнул.
- У вас есть причина для такого предположения?
- Нет. Но я не знаю. Просто спрашиваю. А вдруг?
- Мы надеемся, что вы не станете подделывать справку. - Спикмен сделал паузу, а потом добавил: - Думаю, у вас остатки тюремной паранойи.
- Вы чертовски правы.
В комнате повисло тяжелое молчание. Спикмен потер подбородок, как будто подыскивал нужные слова.
- Раз уж мы затронули эту тему, давайте поговорим о вашем тюремном заключении.
- А что такое? - Грифф поднял голову.
- Должен признаться, что оно сыграло свою роль в том, что я выбрал именно вас.
Грифф удивленно вскинул брови.
- Хотите сказать, что дело не только в моем физическом совершенстве?
- Вы обманули свою команду, лигу и болельщиков. - Спикмен будто бы рассуждал вслух. - Вы стали персоной нон-грата, Грифф. Боюсь, теперь вы будете объектом для оскорблений.
- До сих пор у меня не было никаких конфликтов.
- Прошло еще очень мало времени, - сказала Лаура.
Их рассудительный тон раздражал его.
- Я не собираюсь завоевывать себе популярность, понятно? Я сжульничал и нарушил закон. И наказан за преступление. Все это в прошлом.
- Но еще остался букмекер, который умер, - Лаура по-прежнему говорила спокойно.
Грифф ждал, когда всплывет эта тема. Если у них хоть немного варят котелки - а по всему было видно, что это так, - они обязательно должны были спросить о Бэнди. Странно только, что эту деликатную тему затронула жена.
- Билл Бэнди не умер, миссис Спикмен. Его убили.
- И в этом подозревали вас.
- Меня допрашивали.
- Вас арестовали.
- Но не предъявили обвинения.
- Никому не предъявили.
- И что?
- Убийство осталось нераскрытым.
- Это не моя проблема.
- Надеюсь, не ваша.
- Какого черта…
- Это сделали вы?
- Нет!
Быстрая перестрелка сменилась напряженным молчанием, прерывать которое Грифф не собирался. Он уже сказал все, что должен был. Он не убивал Билла Бэнди. И точка. Конец.
- Тем не менее, - тихим и примирительным голосом гробовщика заговорил Спикмен, - тень подозрения пала на вас, Грифф. Вас в конце концов отпустили в связи с недостатком доказательств, но это не может служить вам стопроцентным оправданием.
- Послушайте, если вы думаете, что я убил Бэнди, то какого черта я здесь делаю? - В Гриффе просыпалась злость. - Почему вы хотите, чтобы я стал отцом вашего ребенка?
- Мы не думаем, что вы совершили убийство, - сказал Спикмен. - Мы даже в этом уверены.
Грифф перевел сердитый взгляд на Лауру, пытаясь понять, разделяет ли она убежденность мужа в его невиновности. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, не обвиняющим, но и, черт побери, не оправдывающим.
Тогда почему она нанимает его, чтобы он переспал с ней? Нужно ли ему это оскорбление?
К сожалению, нужно. Ему нужны деньги. Он должен снова встать на ноги, а шестьсот тысяч баксов - неплохой старт. Черт с ними, с ней, если она думает, что это он укокошил Бэнди. В любом случае их это не очень беспокоит, иначе его бы здесь не было. Они не только чокнутые, но еще и лицемеры.
- Убийство Бэнди, а также федеральные преступления, за которые вы были осуждены, поставили против вашего имени черную метку, Грифф, - сказал Спикмен.
- Я это знаю.
- Поэтому каковы шансы, что кто-то здесь возьмет вас на работу? Велика ли возможность, что кто-то наймет вас даже за меньшую сумму, чем предлагаем мы с Лаурой?
Ответ был очевиден, и Грифф решил не тратить на него слова.
- Ваши перспективы туманны. Вы не можете играть в футбол. Вы не можете работать тренером. Вы не можете говорить или писать о футболе, потому что ни одно из средств массовой информации не передаст ни одного вашего слова. Вы признали, что вам пришлось продать все свое имущество, чтобы рассчитаться с долгами, и это значит, что у вас ничего не осталось даже на черный день.
Похоже, Спикмен получал удовольствие, перечисляя его несчастья. Возможно, подумал Грифф, ему следует дать отпор. Посмотрим, кто выйдет победителем.
- Я зарабатывал в «Ковбоях» три миллиона в год, плюс реклама, - сухо сказал он. - Все имели с этого неплохой куш, начиная с моего агента и заканчивая налоговой службой, но все, что у меня оставалось, я тратил, получая от этого огромное удовольствие. Так что вы хотите сказать?
- Я хочу сказать, что у вас, похоже, нет таланта бизнесмена - в противном случае вы по-другому распорядились бы своим доходом. Кроме того, мне кажется, вы плохой вор, потому что позволили себя поймать.
- Мне расставили ловушку. И я попался в нее.
- Тем не менее… - Спикмен немного помолчал, а затем продолжил: - Я не пытаюсь вас оскорбить, Грифф.
- Неужели?
Спикмен не обратил внимания на его язвительный тон.
- Вы спрашивали, почему наш выбор пал на вас.
- Я уже почти забыл о своем вопросе.
- Он требовал подробных объяснений. И я хотел быть абсолютно откровенным относительно причин, заставивших нас сделать это предложение именно вам. Во-первых, у вас подходящий генотип для будущего ребенка. Во-вторых, по причинам, которые только что обсуждались, вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, которые мы вам предлагаем. И в-третьих, вы абсолютно одиноки. У вас нет семьи, настоящих друзей, привязанностей, ни одного человека, на кого вы могли бы рассчитывать, и это с нашей точки зрения огромное преимущество. Мы уже подчеркивали конфиденциальность нашего договора. Только мы трое будем знать, что не я отец ребенка, зачатого Лаурой.
Грифф немного успокоился. Кроме того, он не мог позволить себе обижаться. Особенно на голую правду. Он подошел к письменному столу, взял хрустальное пресс-папье и взвесил его на ладони.
- И вы мне верите - что я буду держать рот на замке?
- На самом деле нет, - усмехнулся Спикмен. - Скорее мы верим в вашу жадность.
- Шестьсот тысяч? - Грифф положил пресс-папье на место и ухмыльнулся Спикмену. - Не так много, как вам кажется. Я бы не назвал это жадностью.
- Ты еще не сказал ему остальное? - Лаура взглянула на мужа.
- Мы еще не зашли так далеко, - ответил Спикмен.
- Остальное? - спросил Грифф.
Спикмен направил инвалидное кресло к письменному столу и взял пресс-папье. Вытащив из кармана брюк носовой платок, он протер им хрусталь и улыбнулся Гриффу.
- Не подумайте, что мы сомневаемся в вашей честности.
- Ерунда. Вы были бы идиотами, если бы не сомневались.
- Правильно, - рассмеялся Спикмен. - Были бы.
Он поставил пресс-папье на стол, передвинул его на несколько миллиметров влево, затем медленно сложил платок в идеальный квадрат и спрятал в карман.
- Ради нашего с Лаурой душевного спокойствия, а также для того, чтобы гарантировать ваше молчание, вы получите миллион долларов после рождения ребенка. Кроме того, вы будете получать один миллион долларов каждый год в день его рождения. И все, что от вас требуется взамен, - забыть о нашем знакомстве.