Ладно, ближе к делу. Слава, мне тут нужно установку на одного типа дать.
Понимаю. По поводу утреннего убийства уже какие-то идеи появились?
А как же! Прокуратура работает! Работа кипит! Грязнов фыркнул, что должно было означать:
«И это вы называете работой? Сидеть по кабинетикам да в носу ковырять?..» Ну или что-нибудь в этом духе.
Если честно, Слава, ни фига не появилось. Кроме пары сомнительных документов, которые мне подбросил Быстров.
Быстров? Это интересно.
Мне тоже. Не успел я в кабинет зайти, как он меня вызывает и дает папку.
И что в папке?
Два рапорта. Исходя из их содержания, у убитого Сереброва были конфликты с неким Старевичем. Подрались в ресторане, потом тот ему угрожал по телефону... Вот я и хотел, чтобы ты мне скоренько информацию подкинул по этому Старевичу.
В трубке задышали. Учащенное дыхание всегда сопровождает мыслительный процесс Грязнова.
Как, ты сказал, его фамилия?
Старевич.
А зовут как?
Я снова заглянул в рапорт:
Валентин Петрович.
Грязнов издал какие-то странные булькающие звуки, которые должны были проиллюстрировать крайнюю степень его удивления.
Валентин Старевич?!
Ну да.
Серебров подрался с Валентином Старевичем?! Чего я не люблю в Грязнове, так это привычку
тянуть резину.
Да, да, Валентин Старевич. Ты его знаешь?
Это же ближайший друг Сереброва. «Три С»! Серебров, Старевич, Стриж! Неужели не помнишь?!
Мы знаете, мне, видимо, очень скоро придется лечиться от склероза. Опять я забыл фамилии кумиров своего детства. Ну конечно! Это же была знаменитая тройка нападающих!
— Ах вот оно что... — протянул я.— Да, — радовался Грязнов, — теперь-то мы его на чистую воду выведем.— Не торопись, Слава. Лучше скажи, чем сейчас снимается Старевич?— Он ни много ни мало как президент Федерации хоккея России.
Значит, тоже не тюльпаны на даче выращивает... — сказал я больше себе, чем Грязнову.
— Чего-чего?— Ничего, это я так. Ну что же, тогда нужно намести визит этому хоккеисту в отставке.— Хорошо. Я все узнаю и тебе перезвоню. Лады?
Ну что же, если все пойдет так и дальше, то я, пожалуй, стану первым следователем, который раскрыл громкое дело. По настоящему громкое. Только маленький Шерлок Холмс у меня в голове подсказывал, что до окончания этой истории еще ой как далеко...
Я включил свой компьютер и начал составлять постановление о возбуждении уголовного дела по факту умышленного убийства Сереброва.Грязнов позвонил через полчаса и сообщил, что Старевич вроде в городе, но телефон не отвечает. Ни в городской квартире, ни на даче.Что-то вроде этого я ожидал. Ну что ж, в конце концов, отсутствие Старевича только подтверждает в какой-то степени наши подозрения о его причастности к этому преступлению. Мы договорились с Грязновым продолжить поиски Старевича завтра.
часов по восточному времени США
Нью-Йорк,
район Южного Бронкса
Гриша перевел дух только минут через пятнадцать. Долго искал место, а потом припарковался у какого-то бара и некоторое время сидел неподвижно, держась руками за руль. Страх понемногу проходил. Постепенно дрожь прекратилась, муравьи со спины куда-то уползли, зато лоб покрылся крупными каплями пота.
Да, такого в его жизни еще никогда не случалось. Даже несмотря на то, что он был нью-йоркским таксистом, а с нью-йоркскими таксистами, как известно, всякое бывает... В голове у Гриши еще и еще раз прокручивались детали этого дикого случая, и он не мог понять, как выбрался живым и невредимым. Повезло...
Но хорошо то, что хорошо кончается. А Гриша Резник, мало того что благополучно слинял, к тому же стал обладателем пяти сотенных бумажек. За полтора часа работы! Неплохо. За это можно и попотеть! Гриша достал из кармана большой клетчатый и не очень чистый носовой платок и вытер лоб.
Он решил, что имеет право угостить себя стейком и чашкой кофе, тем более время было обеденное.
И только Гриша собрался вылезти из машины, когда в лобовом стекле появились два смуглых лица.
Обладающий хорошей зрительной памятью Гриши сразу узнал эти хмурые взгляды. Пуэрториканцы и :i аэропорта Кеннеди.
Что называется, из огня — да в полымя!
Краем глаза он заметил неподалеку два желтых такси, видимо принадлежащих пуэрториканцам. Вот еврейское счастье!
Латины, мерзко хихикая, подошли к дверцу и открыли его. И зачем только Гриша выключил мотор?
Мы тебя видели на нашей территории, — со скверным акцентом выговорил один из них. — Ты посадил клиента. Хороший клиент попался. Богатый.