Гостиная была большая, обставленная хорошей мебелью. По стенам, на маленьких столиках, на пианино — словом, везде стояли кубки. Их было видимо-невидимо. Самых разных форм и цветов. А там, где не стояли кубки, находились грамоты в рамках и медали на лентах. Их тоже было полно.
Что и говорить, спортсмен он был заслуженный. В пятнадцать лет я бы, наверное, все отдал, чтобы попасть в гостиную к самому Старевичу. А вот сейчас гляжу на все это великолепие, и мне ни холодно ни жарко.
По комнате расхаживал эксперт-криминалист из ГУВД, то и дело щелкая фотоаппаратом со вспышкой. Двое экспертов посыпали все вокруг дактилоскопическим порошком, а потом орудовали колонковыми кисточками в поисках отпечатков пальцев. Над телом колдовал судмедэксперт. Судя по всему, он еще не определил причины смерти, а тем более не составил заключение. Хотя чего тут гадать — и так ясно, что именно он напишет. «Смерть наступила вследствие огнестрельного повреждения, нанесенного в область затылка...». Ну и так далее. Если у человека в голове дыра, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, от чего именно он умер. Гораздо важнее будет следующий этап — когда извлекут пулю. Тогда уже можно будет сделать хоть какие-то выводы.
В углу сидели понятые — двое испуганных стариков, видимо, соседи. Посмотрев на их крайне заинтересованные, даже азартные лица, я подумал, что к концу дня, скорее всего, жители поселка будут знать малейшие подробности происшедшего.
Судя по аккуратной дырке в оконном стекле, стреляли всего один раз. И сразу наповал. Это мог быть только профессионал высокого класса — ведь гораздо легче выстрелить два или больше раз, чтобы знать наверняка, что жертва не выживет. А тут, если, конечно, это было заказное убийство, киллер должен быть на сто процентов уверен, что убил. А значит, хотя бы посмотреть на результаты выстрела. Это лишнее время и, соответственно, опасность. Правда, с другой стороны, после такой раны в затылок мало кто выживет...
Судмедэксперту уже удалось извлечь пулю.
Из какого оружия стреляли на первый взгляд, как вы думаете? — спросил я у доктора, который держал пинцетом маленький окровавленный и деформированный кусочек металла.
Ответил не врач, а один из экспертов. Он покачал головой:
Трудно сказать сразу. Видимо, стрелявший находился на достаточно большом расстоянии. Пуля пробила затылок, прошла мозг и застряла на выходе из лобной кости. Если бы не это, извлечь ее нам бы не удалось. Пуля довольно сильно деформировалась. На первый взгляд калибр около пяти с половиной миллиметров. Пуля не боевая. Скорее псего, охотничий карабин. Типа «Сайга» или «Тигр».
Странно. Нетипичное оружие для убийства. Чем таскать с собой такую бандуру, легче положить в карман «тэтэшник». Хотя из пистолета с такого расстояния трудно попасть в цель.
Грязнов, естественно, тоже был тут. Как только я вошел, мы с ним обменялись выразительными взглядами. Мол, эх, опоздали... Кстати, Меркулов не знает, что еще вчера я узнал о связи Сереброва и Старевича. Сказать ему сейчас? Я подумал и решил это сделать потом. У Кости был такой серьезный вид...
Вместо этого я решил побеседовать с женой Старевича, которая сидела в углу, время от времени прикладывая смятый платок к красным от слез глазам. На вид ей было далеко за пятьдесят.
Ада Сергеевна, — ее имя и отчество мне сообщил Грязнов, — я старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры. Моя фамилия Турецкий...
Она чуть вздрогнула и подняла на меня глаза. Несмотря на трагичность момента, я увидел в них интерес.
Я слышала о вас. — Голос ее был очень слаб. — И рада, что именно вы будете расследовать причины убийства моего мужа...
Батюшки! Неужели я становлюсь знаменитым?!
Последние слова потонули в рыданиях. Вот к чему я никак не могу привыкнуть. Труп — он и есть труп. С годами к виду смерти привыкаешь. Душа на небесах или еще где-нибудь, где ей положено быть. А тело здесь. И дело тоже здесь. То есть дело, которое нужно расследовать. Все это работа. Обычная работа. А вот когда видишь страдания близких убитого, погибшего или умершего... Нет, к этому, наверное, никогда не привыкнуть.
Ада Сергеевна, надо успокоиться и постараться ответить на наши вопросы. Чем больше у нас будет информации, тем больше вероятности, что мы найдем убийцу.
Она еще пару раз шмыгнула носом и, надо отдать должное, быстро взяла себя в руки.