Наконец вернулся Женя. Она отхлебнула воды, постепенно всхлипывания утихли и перешли в шмыганья носом, которые становились все реже.
Ну так что? — спросил я, когда решил, что дар речи к ней вернулся. — Что привело вас сюда?
Меня зовут Инна Донская, — произнесла девушка.
И этого, по-вашему, достаточно, чтобы врываться в государственное учреждение? — вспомнив классику, пошутил я.
Она улыбнулась.
Вы следователь Турецкий?
-Да.
Мне сказали обратиться к вам. Вы ведете дело о катастрофе автомобиля с хоккейной командой.
Вообще-то я не обязан с первым встречным объясняться по таким вопросам. Поэтому я осторожно ответил:
Ну предположим.
Я знаю Павла Бородина. Я его... невеста.
Очень хорошо. Вы нам хотите что-нибудь сообщить?
Девушка замялась.
Ну... в общем, да.
Она открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но потом полезла в свою сумку и достала оттуда сложенную вчетверо газету.
Вот. Это статья, которую я прочитала сегодня утром.
Я развернул газету «Московский доброволец» от 29 сентября 1997 года и прочитал указанную ею статью.
БОРОДИНО
Мало кто не слышал о вчерашнем происшествии на Ленинградском шоссе. Эта весть моментально облетела всю страну и повергла в шок не только хоккейных знатоков и болельщиков, но и вообще всех, кто когда- либо слышал фамилию Бородин. А таких в нашей стране, смею предполагать, немало. В Москве так вообще, думаю, нет человека, кто бы не знал этого хоккеиста.
И тот факт, что Павел Бородин лежит в реанимации, пожалуй, заслонил для многих то, что в катастрофе погибли двое его товарищей по команде «Нью- Йорк вингз» — Шаламов и Коняев. Ну разумеется — это же не звезды первой величины, их никто не сравнивал со славными игроками золотого века нашего хоккея. В конце концов, их гонорары не дотягивали до тех огромных сумм, что платили в HXJI Бородину. А для нашего (и не только нашего) хоккейного обывателя количество миллионов долларов, пожалуй, рейтинг почище, чем число забитых шайб.
Шаламов и Коняев с точки зрения большинства болельщиков были обычными рабочими лошадками, которые между тем и явились той силой, которая вытянула тяжелый и до сей поры неповоротливый воз «Нью-Йорк вингз» к заветному Кубку Стэнли. Хотя многими нашими профанами от хоккея эта славная победа приписывается почти полностью Бородину.
Не будем спорить. Это не тот случай, когда в споре способна родиться истина. Попробуем апеллировать к фактам. Может быть, факты откроют нам истинное положение дел в «Нью-Йорк вингз».
Один американский корреспондент перед вылетом команды в Москву взял интервью у Шаламова и Коняева. Не будем называть его имя, хотя оно нам известно, а пленка с интервью имеется в редакции. В этом интервью хоккеисты рассказывают, что Бородин методично создавал невыносимую для других игроков атмосферу в команде. Он мог без разрешения тренера покинуть тренировку, бросить клюшкой в чем-то не угодившего ему игрока или же запросто ударить. Все попытки призвать его к порядку оканчивались ничем— Бородин отвечал, что его, дескать, везде примут с распростертыми объятиями, а на «Нью-Йорк вингз» ему «положить» (цитирую запись).
Даже владелец команды, известный в эмигрантских кругах предприниматель Патрик Норд, не мог приструнить зарвавшуюся звезду. И это несмотря на то, что главной побудительной причиной того, что эта команда состоялась на катках HXJI, была попытка достойного представления российского хоккея за рубежом. И надо сказать, благодаря Патрику Норду, фанатичному поклоннику советского, а потом и российского хоккея, это удалось. «Нью-Йорк вингз» выиграла Кубок Стэнли.
Но, видимо, для Бородина эти благородные мотивы не имеют ровно никакого значения. По словам Шаламова и Коняева, в последние дни их отношения настолько ухудшились, что Бородин перешел к открытым угрозам.
«Он говорил, что, если мы не будем у него, что называется, на подхвате, он нас убьет» — это говорил Шаламов. Теперь он погиб, как и другой «заклятый враг» Бородина, Коняев.
А теперь давайте попробуем проследить события того трагического вечера. Встречать хоккеистов приехал Владимир Осипов. В одиночку. Это объясняют тем, что хотели избежать ненужного ажиотажа и не сообщили время приезда команды в Москву. Но это же бред! Где это видано, чтобы хоккеисты, которые привезли в страну Кубок Стэнли, эту престижнейшую хоккейную награду, приезжали, как жулики, под покровом ночи? Рискну предположить, что на этом настоял Бородин. Его товарищи по команде вообще несколько раз говорили о том, что он был неравнодушен к чужим успехам. И то, что лавры ему придется разделить еще и с другими игроками, он вынести не мог. Конечно, это только предположение, но предположение, основанное на словах хорошо знавших его плохой характер людей.