Ты им чего, деньги должен? — спросил он, просто чтобы разрядить обстановку. В сущности, это ему было до лампочки.
—Да... Вроде того, — неохотно ответил «новый русский».
Внезапно желтый «бьюик» подался вперед, и в потоке машин образовалось свободное место. Гриша успел отреагировать: резко крутанул руль и оказался в следующем ряду — рядом с тротуаром.
Однако и «кадиллак» не мешкал. Каким-то дьявольским образом он оказался как раз за бампером «каприса». Гриша даже успел разглядеть лица преследователей — какие-то смурные, ничего не выражающие рожи, как у гангстеров из голливудских боевиков.
«Почему как? — вдруг подумал он. — Это, наверное, и есть гангстеры. Ну ты, Резник, и влип!»
Улица постепенно расширилась, и машин стало гораздо меньше. Надо сказать, обстоятельство не в пользу Гриши и его странного клиента — мотор у «кадиллака» наверняка был помощнее.
А что, — осторожно поинтересовался Гриша, — в случае чего они и стрелять будут?
Пассажир усмехнулся:
Будут. И в тебя попасть, между прочим, тоже могут. Ненароком.
До сих пор Грише как-то не верилось, что все происходящее действительно опасно. Но от слов клиента потянуло таким могильным холодом, что Гриша разом прибавил скорость и оторвался от «кадиллака» метров на тридцать.
Внезапно из глубины мотора послышался глухой рокот. Он был короток. Рокот все усиливался, а потом внезапно сменился мертвой тишиной. Машина проехала по инерции еще метров двадцать и нетала. «Кадиллак» на всех парах пронесся мимо.
«Карбюратор», — обомлел Гриша.
Так оно и было. Машина нелепо застряла посреди улицы, и каждый водитель, которому приходилось ее объезжать, считал своим долгом сделать Грише характерный жест средним пальцем.
Кроме, конечно, пассажиров «кадиллака». Водитель его бесцеремонно развернулся посреди улицы и поехал против движения. Гриша судорожно снова и снова поворачивал ключ зажигания. Бесполезно. Мотор молчал, как испорченный радиоприемник.
«Хана, — пронеслось в голове у Гриши, — сей- час-то они и меня заодно...»
Пассажир, «новый русский», однако, мешкать не стал и, моментально оценив обстановку, выпрыгнул из машины. Схватил свои вещички, которые предусмотрительно держал на коленях, и побежал к тротуару. Взвизгнули тормоза машин, но он ловко обогнул их и, расталкивая удивленных прохожих, понесся по тротуару. Через секунду он скрылся в проеме между домами. Больше никогда в жизни Гриша его не видел.
Завизжали тормоза. В буквальном смысле растолкав машины, «кадиллак» выехал на тротуар. Из него вывалились четыре молодца в черных костюмах («Ну точно гангстеры», — подумал Гриша) п, доставая из подмышечных кобур огромные никелированные пистолеты, бросились вдогонку. На Гришу никто и внимания не обратил.
Все заняло несколько секунд. Однако Гриша успел пережить все фазы сильнейшего испуга. Его прошиб холодный пот, спина покрылась гусиной кожей, засосало под ложечкой. Потом душа ушла в пятки, а глаза вылезли на лоб. Скорее всего, и волосы встали дыбом. И только когда последний гангстер скрылся, Гриша взял себя в руки. Он еще раз крутанул ключ зажигания, и, к счастью, мотор исправно заурчал. Поблагодарив про себя Бога, Гриша сорвался с места, стараясь как можно дальше убраться от этого кошмарного «кадиллака», всех гангстеров и «новых русских», вместе взятых.
Конечно, не забыв убедиться, что его пятьсот долларов лежат на месте.
часов 30 минут
Москва,
Генеральная прокуратура РФ
Не знаю как вы, а я не люблю, когда меня вызывает начальство. Даже если это происходит для того, чтобы объявить мне о прибавке к жалованью. Хотя... Насчет последнего ничего сказать не могу. Такого еще никогда не случалось.
Надо сказать, с Генеральными прокурорами, как и их заместителями (исключая, конечно, Меркулова), я вообще общаюсь крайне редко. Все больше в коридоре, когда случайно встречаюсь с ними. Причем наш диалог на редкость однообразен. «Здравствуйте», — говорю я. Лоб Генерального прокурора (или заместителя) морщится — он мучительно вспоминает, кто я такой. Потом он, так, по всей видимости, и не вспомнив, кивает и беззвучно шевелит губами, изображая какое-то подобие приветствия. И идет дальше по своим делам. Вот и все.
Но сегодня утром Меркулов сказал, что Генеральный приказал поручить расследование дела об убийстве Сереброва именно мне. Значит, как минимум, он знает о существовании в его ведомстве следователя со странной фамилией Турецкий. Кстати, может, поэтому он меня и запомнил — из-за фамилии?