— Я хотел стать актером, — сказал он. — На самом деле это было прослушивание, а не собеседование, и я провалился. Спустя три стакана мы с твоей матерью уже были в постели. Я не знал, что она замужем. Но это не единственное, что она решила исключить из уравнения. Несколько недель спустя узнал, что именно в тот день она впервые узнала, что твой отец ей изменяет, и именно поэтому на ней не было кольца. Она думала, что никогда не наденет его снова.
Е*ать. Мою. Жизнь.
Сходство было бесконечным. Невероятным. И все же я молился Богу, чтобы исход наших с Джуд отношений был совсем другим. Потому что, насколько мне было известно, моя мать и Джеймс разговаривали лишь друг с другом раз в год во время ежегодной сетевой рождественской вечеринки, и ничего больше. Джуд потянулась рукой к моей — не робко, нет, на этот раз решительно — и сжала.
— Ты тоже был женат, — выплюнул я.
Феникс был всего на три года моложе меня.
Джеймс покачал головой.
— Нет. Я встретил свою бывшую жену только следующей осенью.
Мы с Фениксом были сводными братьями.
Меня чуть не стошнило. Моя девушка погладила меня по бедру, пытаясь успокоить. Джеймс поспешил налить нам всем выпить — думаю, просто чтобы чем-то занять руки. Неловкость обволакивала нас, и, возможно, именно так ощущался сердечный приступ.
— После секса я рассказал ей о своем прослушивании. Она сказала, что в LBC есть вакансия. Им нужен был кто-то для утреннего шоу — вести ежедневный десятиминутный блок с новостями. Ничего особенного, но я знал, что это может оплатить счета и…
— Дай угадаю, — оборвал я его. — Тебе нужны были деньги, потому что заболел один из членов семьи.
Лицо Джеймса исказилось от шока, все выражение его лица разблокировалось и открылось, как сейф.
— Моей матери потребовалась операция на бедре. Откуда ты знаешь?
Мы с Джудит обменялись взглядами.
«Искупление».
Я — её, а она — моё.
Джуд думала, что никогда не сможет полюбить.
Я думал, что не заслуживаю любви, а даже если и заслуживаю, то никогда не найду кого-то хоть наполовину сносного, чтобы разжечь во мне это чувство.
— Просто дикое предположение. — Я провел рукой по лицу.
Джудит прикусила нижнюю губу, и мой член снова напрягся.
«Серьезно? Прямо сейчас?»
Джеймс посмотрел на нас обоих.
— На следующий день я получил работу и не мог поверить своей удаче. Вскоре после этого я узнал, что твоя мать замужем, и она вела себя так, будто меня больше не существует, за что, оглядываясь назад, я ее не виню. Она была в очень уязвимом состоянии…
Я не был сыном Матиаса.
Все это время считал, что из-за него я по своей природе сволочь, но на самом деле был скорее социопатом, как мама.
К моему ужасу, сходство было поразительным.
— Когда ты узнал обо мне? — оборвал я болтовню Джеймса.
Я пришел сюда не для того, чтобы услышать о его карьере в качестве младшего ведущего в LBC.
Джеймс потянулся за бокалом, залпом выпил содержимое и, покачав головой, стукнул стаканом о серебряный поднос. Затем вытер рот рукавом халата.
— Твоя мать пришла ко мне через десять недель. Она знала, что ребенок мой, потому что они с Матиасом не были вместе… — Джеймс покачал головой. — Он изменил ей, и она не хотела быть с ним.
Я оценил то, что он прямо не сказал о том, что кто-то трахает мою мать. Это был единственный мысленный образ, который я был счастлив держать подальше от своего мозга.
— Я сказал ей, что хотел бы быть частью твоей жизни. Селиан, ты должен знать, что для нас никогда не было вариантом избавиться от тебя. Но в то же время твоя мать решила дать своим отношениям с Матиасом еще один шанс, и она знала, что они никогда не смогут объяснить такую договоренность между нами прессе…
— Значит, Матиас знает? — Я чуть не рассмеялся, хотя в моем положении не было ничего смешного.
Я сидел перед своим биологическим отцом, человеком, которого знал всю свою жизнь и ненавидел в течение десяти лет, поскольку работал бок о бок с ним большую часть своих взрослых лет. Он всегда называл меня сыном, и я всегда ругал его за это. Он пытался подобраться ко мне поближе, но я постоянно его останавливал. Он пытался поговорить со мной, но я продолжал посылать его прочь.
Джеймс склонил голову.
— Знает. Мы были откровенны с ним с самого начала. Он, конечно, был в ярости — попытался меня уволить. Но к тому времени я стал популярен, а LBC все еще продвигался вверх. Они нуждались во мне, а я в них. Но да, Матиас знал о тебе. Вот почему он никогда не мог смириться с твоим присутствием.