В метро, возвращаясь на Манхэттен, я перебирал входящие сообщения на телефоне. Мне пришло электронное письмо от отца, как и всем сотрудникам в нашем офисе.
Это было напоминание о приглашении на гала-концерт в отеле «Лоран Тауэрс» в следующие выходные. Первоначальные приглашения были отправлены несколько недель назад. Прежде всего, мы чествовали движение #MeToo, собирая деньги для пожертвований нескольким женским приютам по всей стране. LBC обратила внимание на #MeToo, неустанно гоняясь за историями о сексуальном насилии и гендерной дискриминации с тех пор, как движение взорвалось. Отец гордился тем, что занимает твердую позицию и в то же время пользуется своим положением, чтобы заманить женщин в свою постель. Список бывших и нынешних сотрудниц, с которыми он спал, был длиннее, чем «Война и мир», и столь же тревожным. Перемещение Джудит на наш этаж было его грубым способом попытаться проникнуть и под ее платье, и под мою кожу.
Я бы разоблачил его за секунду, если бы не тот факт, что в этот момент он оправлялся от своего четвертого сердечного приступа, недавно развелся и слишком устал, чтобы сопротивляться. Я любил честную борьбу и не нуждался в еще одной смерти на своей совести. Поэтому ждал, когда он тихо уйдет со своего поста, чтобы принять его должность и навсегда разорвать с отцом все связи.
Подтвердив приглашение на это дурацкое мероприятие, покачал ногой, пытаясь отвлечься. Женщина передо мной — лет под тридцать, симпатичная, блондинка, оттенка шампанского — улыбнулась мне из-за своего романа «Книжного клуб Опры» в твердом переплете. Я не улыбнулся в ответ, так как не искал перепихона ради перепихона. Я не был игроком — что бы это ни значило — и, в отличие от некоторых, не относился к сексу как к национальному виду спорта.
Моя связь на одну ночь с Джудит была одной из немногих. Обычно я распределял их примерно через пару месяцев — ровно столько, чтобы поддерживать мой сексуальный аппетит и либидо удовлетворенными, не беспокоясь о том, что мой член отвалится от неизвестной болезни. Во всяком случае, я не так давно трахался с Джуд и, если бы это зависело от меня, вскоре пошел бы на второй раунд.
Женщина сунула книгу в сумку, встала и направилась к дверям, ожидая, когда они откроются. Она бросила на меня еще один взгляд, на этот раз задумчивый.
— Занят? — произнесла она одними губами.
Я кивнул.
— Все лучшие уже заняты, — вздохнула она и вышла наружу.
Мне следовало подумать о Лили, когда я подтверждал свой статус. В конце концов, это она ходила с моим кольцом, которое стоило значительно дороже, чем квартира Джудит — семейная реликвия, которую следовало передать Камилле.
Но все, о чем мог думать, это о девушке, которая кричала на меня в баре на прошлой неделе, а потом искала меня взглядом своих зеленовато-карих глаз и не выходила из моих проклятых мыслей еще долго после того, как я вернулся в свою квартиру.
И в душе, где сжимал член в кулак и представлял, как ее умный, дерзкий рот обхватывает его, когда кончал на свой светлый кафель.
Хэштеги #CharityGala и #MeToo смотрели на меня с кремового баннера, когда я вошел на мероприятие, отмечаемое на массивной террасе на крыше отеля «Лоран Тауэрс». Гладкие розовые и персиковые ковры, розы, струящиеся из скульптур, как реки, и длинные столы, покрытые бархатными черными скатертями — сколько бы денег ни собрал здесь мой отец, они не покроют и половины того, что стоил этот вечер.
Я был в смокинге и хмурился. Лили тащилась рядом со мной в своем золотом шифоновом платье, в котором было слишком много ткани, но все же обнажало большую половину ее сисек. Не то чтобы меня это волновало. Знал, что Лили тоже спит с кем попало. Я не был лицемером и относился к ней так же собственнически, как к куску дерьма, на который чуть не наступил вчера утром, выходя из поезда. Не хотел брать ее с собой, но понимал, что нам нужно выступить единым фронтом. Кроме того, это была хорошая возможность для меня расспросить о ее семье, большинство из которых мне действительно нравились.
— Твои родители в порядке? — Наши руки были сцеплены вместе, но я смотрел прямо перед собой.
— Они скучают по тебе. — Она не могла ответить даже на простой вопрос «да» или «нет».
— Твои сестры? — Я проигнорировал ее умоляющий тон.
Я тоже скучал по ним. Но проводить с ними время как ни в чем не бывало было невозможно.