Продолжая этот спор, Наташа рисковала удариться в патетику. Поэтому вместо этого она стала жаловаться на грязь в квартире. Анне это было явно не по душе.
– О, только не начинай снова! Если здесь не прибрано, – ответила Анна, взяв журнал и плюхнувшись на диван, – возьми и приберись. Я отказываюсь заниматься уборкой по воскресеньям.
– Не только по воскресеньям!
– Слушай, неужели ты ссоришься со мной только потому, что какой-то парень не позвонил? Значит, мужчина, которого ты знаешь всего один день, тебе дороже меня?
– Конечно нет! Ты все ставишь с ног на голову!
– Ну так поправь меня. Что происходит?
– Ты слишком долго висишь на телефоне! – выкрикнула Наташа в бессилии.
Анна ухмыльнулась в ответ на эту глупость. Наташа была в таком гневе, что начала мстительно прибираться, надеясь, что мелькание щетки и стук пылесоса о диван подтолкнут Анну к продолжению ссоры.
Дважды вибрация пылесоса заставляла звенеть бокалы, стоявшие в буфете. Оба эти раза Наташа выключала пылесос и прислушивалась, в надежде, что это звонит телефон.
Наконец гостиная была тщательно прибрана, особенно в той части, где находился телефон.
По воскресеньям, после возвращения от родителей, Наташа обычно ничего не ела до конца дня. Сегодня она сделала два сэндвича, намереваясь умять их одна. Анна не подняла головы от журнала.
Наташа поняла, что подруга права: продолжение спора означало, что Джоффри, этот парень из ниоткуда, внезапно стал для нее более важен, чем Анна. Наташа съела полбутерброда, предложив второй подруге.
– С чем?
– С тунцом и сладкой кукурузой.
– О, мерси. Обожаю кукурузу! – сказала Анна, наклоняясь к Наташе и беря у нее одну тарелку. Наташа удержалась и не потребовала от Анны, чтоб та держала тарелку у подбородка, пока ест, и не сыпала крошки на пол.
– Да позвонит он тебе! – подбодрила подругу Анна. – Все очень просто: если не позвонит, он засранец и ничего не понимает в женщинах, так что ты еще дешево отделалась.
– А что сказал тебе Ричард?
– Мы с ним встречаемся завтра вечером.
– О, идете в интересное место?
– В театр, – ответила Анна и засмеялась так, что Наташа поняла подтекст. От смеха кусочки тунца вылетели у нее изо рта.
– Может быть, он имел в виду не тот театр, где показывают пьесы… А такой, где идут разные шоу, мюзиклы… Если это пьеса, постарайся вести себя прилично.
– Я не могу изображать из себя культурную. А во время пьесы можно трепать языком?
– Конечно. Актеры к этому готовы.
– Помнишь, мы в школе ходили на спектакль? В тот день нам еще выдали наши контрольные с оценками… Как называлась пьеса?
– «Наказание»…
Девушки засмеялись, испытывая облегчение оттого, что их пошатнувшаяся было дружба восстановлена, небольшое повреждение устранено.
– Я права или нет – ты все гадаешь, почему он тебе не позвонил?
Наташа пожала плечами так, как если бы ей было все равно, зная при этом, что она не обманет ни себя, ни Анну. Анна хотела помочь.
Она сказала:
– Ты ведь и не ждала, что он позвонит прямо сегодня, правда? Парни любят делать вид, что им все равно, ты же знаешь. Ричард позвонил мне только потому, что я взяла с него обещание сегодня утром.
– О, ты применила насилие?
– Самое настоящее насилие – я просто выбила из него это обещание. Да успокойся ты. Я тебя уверяю: Джоффри сейчас сидит и просто мечтает тебе позвонить, но удерживает себя, потому что хочет, чтобы ты думала, будто он совсем тобой не увлечен.
– Может, ты и права, но я не думаю, что он такой. И тут телефон зазвонил.
– Полтергейст!
– Как мне себя вести?
– Спокойно, – посоветовала Анна.
– Да я всегда спокойна.
– И это всегда работает.
– Так, спокойно. И бесстрастно? – поинтересовалась Наташа.
– Не перестарайся. Ведь на самом деле он тебе нравится. Ты же не знаешь, как с такими, как он, надо себя вести, так что просто не волнуйся!
– Что бы ни случилось, я ему не скажу, что он мне нравится. – Наташа уже стояла у телефона.
Анна предложила:
– Дай ему понять, что он тебе нравится, не говоря этого.
Наташа взяла трубку. Но это оказалась ее мать, она жаждала узнать больше о Джоффри, которого Наташа теперь опасалась не увидеть вовсе, если он попытается сейчас позвонить и не дозвонится. Она хотела отделаться от матери враньем:
– Я пью чай, мама.
– У меня гости. – Когда это не сработало.
Снова мимо: мама продолжала говорить. Для Наташи голос матери слился в один сплошной гул, она не различала отдельных слов.