– Мне тяжело это говорить, – сказала она наконец, – я бы могла остаться здесь навсегда… Но мне надо идти. Мне завтра ехать к родителям, если ты помнишь.
– Я помню. Но очень трудно сдвинуться с места, встать, одеться и расстаться? – Он поцеловал ее.
Наташа сказала, с усмешкой на губах, которой он не мог различить в темноте:
– Ты меня удивил. Ты был такой необузданный.
– Гм…
– Я не жалуюсь. Это ведь вовсе не плохо. На самом деле… даже хорошо.
В эту секунду оба поняли, что рядом их будущее, и ничто больше не имеет значения. Впервые в жизни обоим было с кем-то так просто и радостно. И это чувство оказалось всепоглощающим.
А потом вспыхнул яркий свет, и им пришлось одеться.
Они мало говорили, пока Джоффри вез Наташу к дому, она знала, что каждое произнесенное слово может разрушить совершенство. Каждая прошедшая секунда возвращала их в сложный мир, полный других людей, так что, когда они простились, хотя Джоффри и назначил ей свидание снова вечером, оба не были уверены до конца, что снова увидятся.
Наташа услышала голоса, доносящиеся из Анниной комнаты. Всего минуту спустя после расставания со своим возлюбленным и за минуту до того, как она отправится к родителям, ей захотелось поговорить. Или хотя бы, чтобы ей задали вопросы, которых она будет притворно избегать.
Наташа сделала тост и кофе и поглотила их в одиночестве. Ей пора было отправляться на остановку автобуса, чтобы ехать к родителям. Она макнула тост в кофе – привычка, из которой она думала, что уже выросла. Масло жирным пятном расплылось по поверхности напитка. Девушка вылила его в раковину.
Глава двадцатая
После «Бартокса» Ричард пришел домой к Анне, как и в прошлый раз, и остался на ночь. Анна проснулась раньше него. Она видела, как Джоффри высадил Наташу и они обменялись взглядами, не предназначенными для посторонних. Анна вернулась в постель и притворилась, будто Ричард, ворочаясь, разбудил ее.
– Ты собираешься домой? – спросила она.
– Нет пока.
Это наполнило ее счастьем и она прекратила терзаться вопросом, как он объясняет свое отсутствие жене. Анна предполагала, что он говорит ей, что задерживается допоздна на работе или у него есть больной друг, о котором он должен заботиться… Отношения между ними могут быть настолько плохи, что Ричард вовсе не трудится ей что-либо объяснить или жена не спрашивает. Анне было любопытно, всегда ли они жили столь худо. Она не могла представить, что жизнь с Ричардом может быть чем-то иным, кроме счастья.
Ричард опять погрузился в сон. Рука Анны лежала под его головой. Тихонько, по дюйму, в ритме его дыхания, она высвободила руку.
Наташа была на кухне.
– Ну-ка, расскажи, – ухмыльнулась Анна, – что между вами было прошлой ночью? Вы опять завалились в постель?
Наташа ответила не слишком быстро. Во время секса Джоффри повел себя иначе, чем обычно. Не было скрытности, застенчивости, не требовалось уговоров. Он с радостью спрашивал о ее желаниях и с естественным, неоскорбительным авторитетом сам высказывал просьбу.
– Почему ты не хочешь поделиться деталями? – потребовала Анна.
Обычно Наташа была более открытой.
– Наверное, он совсем никудышный?
Анна заметила, что эффект, произведенный этим мужчиной на Наташу, был столь велик, что подруга даже не хотела этим делиться. В свою очередь она не рассказывала Наташе о Ричарде и о том, что их занятия любовью были по-прежнему на высшем уровне. Никто из них не хотел говорить. Никогда прежде между подругами не повисало тишины, когда им столько всего надо было обсудить. Девушки только обменялись улыбками, потому что им не хотелось впускать холод в свои отношения. А затем Анна вернулась к Ричарду, а Наташа отправилась к родителям.
– Ненавижу эти затраханные воскресенья, – произнесла Наташа с сарказмом.
– А я люблю трахаться по воскресеньям, – ухмыльнулась Анна.
Автобусы по выходным ходили нерегулярно, и Наташа приехала слишком рано. Желая оказаться сейчас где угодно, только не в доме собственных родителей да еще раньше времени, она убивала минуты, прогуливаясь по знакомому с детства району, мимо домов с орнаментами и узорами, которые не изменились с тех пор как она была ребенком, дошла до тупика, в котором еще подростками они с Анной слонялись без дела. Квартал так мало изменился с тех пор, что возникало странное ощущение, будто люди его просто покинули. Наташа проходила мимо домов, которые, как она вспоминала, принадлежали ее друзьям, друзьям родителей или просто знакомым. В ее памяти район этот всегда был полон жизни, хаотичного движения и интриг. Сегодняшним воскресным утром, если не считать пары проехавших мимо машин, здесь было пусто.