ДОСТОВЕРНОСТЬ
ЗАСЛУЖИВАЕТ ЛИ ПОКАЗАНИЕ ДОВЕРИЯ, ИСХОДЯ ИЗ КОМПЕТЕНТНОСТИ СВИДЕТЕЛЯ И ВЕРОЯТНОСТИ ТОГО, ЧТО ОНО ПРАВДИВО
Элизабет
Заключительное слово все еще оставалось худшей вещью в моем арсенале, и мне еще предстояло составить такую речь, которую стоило бы произнести. Собрать воедино недели интенсивных показаний и доказательств в одно яркое выступление мне не удавалось, и в глубине души я знала почему.
На сцене я произносила реплики, написанные кем-то другим, и аплодисменты были гарантированы независимо от того, правдоподобным было выступление или нет. В зале суда присяжные оставались невозмутимыми, и «аплодисменты» раздавались в виде вердикта, который выносился еще долго после закрытия занавеса.
Преисполненная решимости, я наконец-то разобраться с этим делом как надо. Я поднялась на лифте в макет зала суда и включила свет, разложила свои записи на столе защиты и не спеша прошлась перед присяжными, точно так же, как я видела, Дэмиен делал это бесчисленное количество раз до этого.
— Господа присяжные, — я уставилась на пустые места. — Мой клиент не записывал тайком секс-видео, на котором его бывший босс мочится на него. Улики ясно показывают, что он слишком высокомерен, чтобы позволить чему-то подобному выйти наружу, и именно поэтому вы должны проголосовать «не виновен». Не. Виновен.
Переходим к варианту номер два.
— Есть только два слова, которые, наконец, положат конец этой неловкой эпопее для моего клиента, — сказала я. — Не виновен. Защите нечего добавить, ваша честь.
Я вздохнула. Такими темпами мне придется написать не менее пятидесяти черновиков.
Вернувшись к своим записям, я пролистала страницы и просканировала лучшие реплики из моих любимых фильмов и передач о юристах. Я уже начала верить, что у меня никогда не будет возможности крикнуть: «Мне нужна правда, только правда и ничего, кроме правды!» во время судебного процесса, но я все еще надеялась что у других есть шанс.
— Мой клиент, возможно, и хотел, чтобы его босс помочился на него, дамы и господа, — прочитала я вслух, — но он не записывал это и никогда не собирался использовать в целях мести.
— Этим ты точно не убедишь присяжных, — глубокий голос Дэмиена заставил меня поднять глаза.
— Я не пытаюсь их в чем-то убедить, — ответила я. — Я говорю правду.
— Если ложь другой стороны будет хотя бы наполовину убедительна, у тебя будут большие проблемы. Не хочешь ли получить помощь?
— От кого?
— Зависит от.
Я скрестила руки.
— Обещаешь не смеяться, как обычно?
— Нет.
Он улыбнулся и забрал мои записи, бросив их на пол.
— Не обижайся, — сказал он, — но у тебя такой вид, будто ты едва веришь в свои слова, и присяжные это заметят.
— Я ничего не могу поделать с тем, что презираю этого клиента.
— А что в нем презирать?
— Он серийный бабник и считает себя божьим даром для женщин.
— И что? Это не имеет никакого отношения к его делу.
— Тогда почему другая сторона постоянно поднимает эту тему? — спросила я, проходя к скамье присяжных, как будто они были здесь с нами. — В составе присяжных семь женщин, и они закатывали глаза или вздыхали каждый раз, когда он отвечал на вопрос.
— Это нормально, — он положил руки мне на плечи. — Он не обязательно должен быть их любимцем, чтобы его признали невиновным. Для закрытия дела тебе нужно сосредоточиться на его серой зоне — чертах, которые делают его немного более симпатичным.
— У него их нет.
— Он хорошо относится к своим друзьям, его деловые партнеры любят его, и он действительно не делал этого, так что технически, разве он не тот клиент, которого ты хотела?
— Ты опять надо мной смеешься.
— Никогда, — он провел пальцами по моим волосам. — Перестань зацикливаться на черном и белом и представь присяжным уродливый серый цвет.
— Как?
— Веди себя так, будто говоришь обо мне, — Дэмиен обнял меня за талию. — Выскажи им свое честное первое впечатление.
— Господа присяжные, мой клиент был мудаком, — я втянула воздух, и он прижал меня к своей груди. — Начать с этого?
— Это действительно может сработать, — он поцеловал мои губы, и я посмотрела ему в глаза. — Продолжай…
— Он сложный человек, но он не преступник.
— Хорошо, — Дэмиен подтолкнул меня к скамье присяжных, просунув руки под юбку. — Расскажи мне больше.