Он удирает, и я перевожу взгляд в сторону. Никто не движется в нашу сторону, но раздаётся крик:
— Где ваша дочь?
— Играет в прятки, — остроумно отвечаю я, глядя на охранников.
На этот раз губы Аякса действительно дёргаются.
— Карлос. Откуда ты?
Он нервно поглядывает на Аякса.
— Техас. Переехал в Шелтон Бей несколько недель назад. А вы родом отсюда?
— Родилась и выросла, — я улыбаюсь. — Тебе нравится здесь?
— Здесь очень красиво. Прекрасные пляжи.
— Уверена, что так. Ты работаешь по субботам?
— Ладно, хватит, — Аякс достаёт телефон. — Коннер? Мисс Софи заставляет персонал чувствовать себя некомфортно.
— Это не так! — возмущённо кричу, ударяя кулаком по капоту машины рядом с моими ногами. — Я просто была вежлива! Правда, Карлос?
Аякс кивает.
— Да, сэр, она слишком протяжно произносит слова, — говорит он в трубку.
— О мой Бог! Я не делаю этого!
Но так и было. Убейте меня.
Лейла хихикает, прикрываясь руками.
— Хорошо. Я передам ей, — Аякс вешает трубку и смотрит на меня. — Он сказал перестать флиртовать с Карлосом, и если ты не послушаешь меня, то он придёт и разберётся с тобой сам.
Трепет пронизывает меня от этой перспективы. Ревнивый Коннер — горячий Коннер.
Я сладко улыбаюсь Аяксу.
— Так что, Карлос, ты работаешь по субботам?
Аякс снова достаёт свой телефон. Он не успевает произнести и слова, как входная дверь распахивается и оттуда вылетает Коннер. Решимость увеличивается с каждым его шагом, и ему требуется всего несколько секунд, чтобы своим широким шагом пересечь лужайку перед домом.
— Привет, Коннер! — говорю я беспечно.
— Софи, — он рычит и делает шаг к автомобилю. — Ты флиртуешь с моими сотрудниками?
Лейла даже не пытается скрыть свой смех на этот раз.
— Значит это так, — он хватает меня за лодыжки, стягивает с машины, затем обнимает за талию.
— Какого чёрта! — визжу я, когда он поднимает меня и перекидывает через плечо, словно пожарник. — Опусти меня!
Я брыкаюсь и выворачиваюсь. Он хватает меня за голени другой рукой, останавливая их, поэтому я начинаю бить его по заднице. Он не реагирует. Коннер просто несёт меня в дом так же быстро, как только что вышел оттуда.
Я захлопываю за нами дверь.
— Опусти меня, ты, гигант.
Коннер опускает меня и прижимает к стене. Его губы опускаются на мои, горячие и требовательные. Он скользит рукой по моему затылку, доказывая обладание.
Я хнычу, тая у стены. Он делает шаг ко мне и вместе с финальным фирменным поцелуем прерывает это.
— Тебе чертовски повезло, что я не прижал тебя к машине моей сестры и не сделал это там, — его слова короткие и резкие. — Чёрт возьми, во что ты, по-твоему, играешь?
— Я? — я недоверчиво смотрю на него. — Это ты не даёшь мне находиться в собственном доме!
— Чтобы удивить тебя, — отвечает он сквозь зубы. — Ты так чертовски нетерпелива.
— Ты велел мне уйти из дома, отвезти дочь к твоим родителям, а потом исчезнуть в салоне на несколько часов!
Он отступает назад, чтобы посмотреть на меня.
— Кстати, волосы хорошо выглядят.
Я прищуриваю глаза.
— Тебя так чертовски трудно уговорить.
— Не часто я слышала такое от тебя, — бормочу я, глядя в сторону.
Он тихо смеётся.
— Действительно. Пошли, — он делает шаг назад и подталкивает меня к лестнице. — Твой сюрприз в любом случае уже готов.
— Почему он наверху?
— Молчи и иди.
Я оглядываюсь, но делаю, как он велит. Он кидается вверх и, встав передо мной, берёт за руку. Я торопливо осматриваюсь вокруг, когда он тянет меня в сторону моей комнаты, дверь в которую закрыта.
Мы останавливаемся, и я обращаю на него всё своё внимание. В его волосах ярко-розовое пятно, и я протягиваю к нему руку. Краска засохла и осыпается от моего прикосновения.
— Почему на твоих волосах краска? — мои глаза находят его. — Коннер, что ты делал?
Его губы поднимаются в таинственной, но взволнованной улыбке. Затем, не говоря ни слова, он толкает дверь в мою комнату.
Только это больше не моя комната.
Теперь она покрашена в розовый и жёлтый цвета, два цвета, которые разделяются посередине стены широкой полосой с изображением свинки Пеппы. Комната заполнена новой деревянной мебелью, включая огромную санеобразную кроватку. Шторы с Пеппой, лампа с Пеппой и даже ковёр с Пеппой.
Вместо её старого CD-плеера, на розовой подвесной полке стоит док-станция для iPod с розовым iPod .
— Он загружен, — произносит Коннер. — Наполнен песнями «Dirty B.», включая и её любимую.
Я захожу в её комнату и подхожу к кроватке. Там постельное белье с Пеппой и гигантская подушка в виде головы Пеппы.
— Почему ты делаешь это? — шепчу я, моё горло сжимается.
— Потому что, — просто отвечает Коннер, шагая вперёд. Он берёт меня за руку. — Иди сюда.
Он тянет меня из комнаты Милы и ведёт к старой комнате отца. У меня нет шанса сказать что-либо, прежде чем он открывает дверь.
Я прижимаю руку ко рту. Она не похожа на комнату отца, больше нет. Прежние светло-голубые стены теперь покрашены в цвет морской волны, а стена позади нас оклеена обоями с чёрным закрученным и завивающимся узором. Напротив неё стоит огромная кованая кровать, накрытая покрывалом цвета морской волны с чёрным орнаментом. Мебель здесь новая, тоже чёрная, вся сияющая.
К стене над комодом прикреплён большой телевизор, на тумбочке стоит чёрная лампа. Большой, невероятно пушистый чёрный ковёр идеально соответствует стенам и разбивает тьму.
— Что? Почему? — я выдыхаю, мои глаза наполняются слезами.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он пожимает плечами, глубоко вздыхая, и оглядывается.
— Потому что, — он снова отвечает только этим.
— Нет, чёрт возьми, Коннер! Скажи мне почему!
— Я хотел, чтобы ты чувствовала себя как дома, — произносит он. — Чтобы у тебя с Милой было своё пространство, где вы могли бы расслабиться. Вещи твоего отца упакованы и находятся в гараже, ожидая тех пор, пока ты не будешь готова разобраться с ними.
Я сглатываю и снова осматриваюсь в комнате.
— Я хотел, чтобы у тебя было место, где ты сможешь быть Софи.
Я разворачиваюсь и хватаю его. Прижимаюсь губами к его, скользя руками в его волосы. Коннер обнимает меня за талию, притягивая ближе к себе.
Наши губы двигаются вместе медленно, но твёрдо. Я провожу языком по его нижней губе, и с этим простым движением, словно по щелчку выключателя, наш поцелуй становится глубже, Коннер сильнее выпивается пальцами в мои бёдра.
Мы оба одновременно приходим в движение, и когда наши ноги ударяются об изножье кровати, падаем на неё. Он наклоняется ко мне, тяжело дыша, и впивается в меня взглядом.
— Соф...
— Замолчи, — я притягиваю его лицо к своему и затыкаю его поцелуем.
— Я собирался сказать, что мои братья на кухне, — бормочет он, целуя мою челюсть.
— Ты издеваешься надо мной? — я изумлённо смотрю на него.
— Боюсь, что нет. Они помогли мне сделать всё это, — он делает паузу. — Вместе с декораторами.
— Избавься от них. Сейчас же.
Губы Коннера дёргаются.
— Считаешь, они не поймут почему?
— Мне наплевать. Я имею в виду именно это.
— А ты не думаешь, что они дадут новую тему СМИ, если уйдут без меня?
— СМИ могут поцеловать мой сладкий южный зад, — я сажусь, глядя на него.
Он смеётся.
— Давай. Мне бы очень этого хотелось. Поверь, — он тянет меня в свои объятия.
Я чувствую, как по венам течёт боль от его отказа.
В прошлый раз я не хотела заниматься с ним сексом. Это было импульсивно, и я не могла сопротивляться. Борьба за секс — вот что это было.
На этот раз я поцеловала его. Я отступила назад. Я сделала шаг.
И он говорит «нет».
Я освобождаюсь из его объятий и начинаю спускаться по лестнице. Это больно, чёрт возьми.