— Ты приглашаешь меня на свидание?
Он моргает и поворачивается ко мне лицом. На мгновение он выглядит рассеянным, затем его губы изгибаются с одной стороны.
— Да.
— Не считается, если ты только что решил.
— Кто сказал, что я только что решил?
— Рассеянный взгляд на твоём лице.
— Я был удивлён твоим вопросом.
— Конечно, я должна была это спросить. Я женщина. Почему ты думаешь, что можешь провести меня?
— О, замолчи, — он толкает меня вниз, надавливая на плечи. — Просто «да» или «нет», принцесса. Это не сложный вопрос.
— Ты не задал мне ни одного вопроса!
— Я... — он закрывает рот. — Хорошо. Софи, ты поужинаешь со мной сегодня вечером? Пожалуйста?
Я прикусываю губу изнутри. В прошлый раз я была осторожна. И хотя наша поездка в магазин прошла относительно спокойно, не считая фотографию на обложке журнала, на которой мы целуемся, появившуюся на следующий день, я всё ещё отношусь ко всему настороженно.
Хотя медиастервятники ведут себя не так навязчиво, как прежде, до того, как менеджер «Dirty B.» подтвердил «историю», они по-прежнему наблюдают за нами, как ястребы, когда мы выходим с Милой. Пока мы переправляем её между нашими домами через лес, делая ставку, что там никого не будет.
Но я не хочу прятаться.
— Почему? — я смотрю на него, поднимаясь.
— Почему что? Приглашаю тебя на ужин?
— Нет. Почему ты уставился на меня? Очевидно.
Он тянется вперёд и притягивает меня к себе. Коннер удерживает меня, положив руки на бёдра, и я кладу руки ему на плечи. Смотрю на него, встречаясь взглядом с глазами цвета индиго, и он наклоняет своё лицо ко мне.
— Я хочу, чтобы мы поговорили. Где-то, где должны вести себя прилично, — его губы с намёком изгибаются в усмешке.
Я игнорирую барабанную дробь своего сердца, исследуя взглядом его лицо, плечи и верхнюю часть тела. То, как сияют его глаза, когда он смотрит на меня. Как напрягается его бицепс, когда он сжимает пальцы. И как идеально изгибается его челюсть, покрытая грубой щетиной.
Я поднимаю руку и провожу по ней большим пальцем, как хотела с тех пор, как мы снова встретились.
— Поговорить? О чём?
Он опускает голову и целует мою ладонь.
— Обо всём.
«Что я делаю?»
***
После прихода Фила, который забрал Милу после ужина, я задала себе этот вопрос десять миллионов раз. Красное платье слишком сильно обтягивает бёдра. Немного накрученные волосы смотрятся слишком вычурно. Чёрная тушь на ресницах выглядит слишком старательно.
Чёрные туфли на каблуках, конечно же, кажутся совершенно не к месту.
Прошло слишком много времени с тех пор, как я так наряжалась, поэтому всё кажется неправильным. Я хочу скрутить волосы в неряшливый пучок, сменить каблуки на босу ногу, а платье — на шорты и топ.
Но в то же время это ощущается правильным. Я чувствую себя прежней Софи. Софи-женщиной, а не Софи-мамой.
Снова провожу тушью по ресницам, в то время как Коннер стучит и открывает дверь.
— Соф? — дверь снова захлопывается.
— Пару секунд.
Дерьмо. Что же делать на втором первом свидание?
Это вообще первое свидание?
Он сказал, что хочет поговорить. Это разговор-свидание? Дружеское свидание? Родительское свидание? Романтическое свидание?
Вот блин. Я вытолкнула его ребёнка из собственной вагины, а теперь волнуюсь, собираясь с ним на ужин.
К тому же, два дня назад я трахалась с ним во второй раз за три недели, так что, думаю, мы можем смело сказать, что это не дружеское или родительское свидание.
Я хватаю сумочку с постели и, покружившись перед зеркалом и поморщившись в последний раз, выхожу из своей комнаты.
— Ты так долго собираешься, — ворчит он, поднимаясь наверх.
— Я давно была готова, — признаюсь я, останавливаясь, когда он достигает второго этажа.
Коннер смотрит вверх. Останавливается. Сглатывает. Тянется ко мне. Роняет руку.
Моё сердце глухо стучит в груди. На нём белая рубашка, с парой расстёгнутых пуговиц, заправленная в тёмные джинсы, и туфли. В смысле, настоящие туфли. Не кроссовки.
— Прошу прощения, красавица? — говорит он, откашливаясь. — Вы не видели Софи?
Я делаю шаг вперёд и ударяю его сумочкой. Он ухмыляется и прижимает руку к моей спине.
— Чёрт, ты выглядишь прекрасно, — шепчет он с искренностью и честностью в голосе. — Не думаю, что ужин всё ещё хорошая идея.
— Замолчи, — тихо отвечаю я. — Ты заставил меня нарядиться, поэтому пошли, — тыкаю пальцем ему в грудь.
— Ладно, ладно. Просто... не вини меня, если я наставлю фингалы всем мужчинам, которые на тебя посмотрят, ладно?
— Не страшно, Коннер.
Он держит дверь открытой для меня.
— Да? Скажи это Тэйту. Он выглядел довольно дерьмово прошлой ночью.
— Что ты сделал ему?
Коннер ведёт меня к грузовику, и я делаю всё возможное, чтобы игнорировать мигание камер. И крики. Почему всегда крики?
— Я чуть не ударил его, — объясняет он.
— Ну да, я это поняла. Но почему?
Коннер встречается со мной взглядом, его рука покоится на дверце грузовика.
— Он плохо говорил о тебе. Ему не следовало делать этого.
— Почему нет?
— Потому что ты моя, — он рывком открывает дверь. — Это не изменится. Я всегда буду защищать тебя, Соф, даже от моего брата.
Он поднимает меня и усаживает, на этот раз не ударив головой о дверной проём. Я разворачиваюсь надлежащим образом и сглатываю, когда он обходит грузовик. Тепло этих слов наполняет меня, но быстро охлаждается из-за журналистов, спешащих в свои автомобили, грузовики и микроавтобусы.
— Я заслужила это, — говорю я мягко, когда Коннер забирается внутрь.
Он кладёт руки на руль и смотрит на меня. Взгляд его тёмных глаз настолько серьёзен, что у меня по коже бегут мурашки.
— Единственный человек, который будет говорить тебе о том, что ты сделала, — это я.
— Так это нормально для тебя, но не для него?
— Ага, — говорит он, отъезжая назад. — Потому что у меня есть яйца, чтобы сказать это тебе в лицо, а не за спиной.
«И потому что ты сделала это мне».
Его невысказанные слова повисают в воздухе между нами.
Ну, разве это не великолепное начало свидания?!
Я мягко кладу руку на руль, и он останавливается в конце подъездной дорожки.
— Почему мы дёргаемся? — шепчу я. — Мы уже ссорились, Кон.
Он возвращает мою руку обратно мне на колено и пожимает плечом. Поворачивает обратно на дорогу и говорит:
— Тогда приготовься, принцесса, потому что, вероятно, это означает, что позже мне придётся жёстко трахнуть тебя.
«Вот дьявол».
Глава 24
Коннер
Она делает резкий вдох от моих слов.
Моих искренних слов. Мы оба знаем это. Чем больше мы спорили, тем отчаяннее и грубее становился наш неизбежный примирительный секс. Чем злее мы были, чем сильнее были ранены, тем больше мы нуждались в освобождении.
Секс не решает проблемы, но он всегда прокладывает нам путь, чтобы уладить их. Проблемы всегда решались голышом и в обнимку, но всё равно разрешались.
Теперь проблема в напряжении и в тех невысказанных словах, от которых нам обоим постоянно больно. По крайней мере, мне. Не было ни секунды, когда бы утихало желание схватить её и поцеловать, просто чтобы унять своё расстройство с помощью её мягких губ.
Но сегодня это закончится. Больше не будет невысказанных слов. Нам нужно сказать друг другу тысячи вещей, но если мы будем разговаривать наедине, то придём к безвыходной ситуации. Я слишком хорошо нас знаю.
Несмотря на Милу, несмотря на прошлое, мы по-прежнему являемся нами.
Мы просто погребены под кучей дерьма.
Я паркуюсь на стоянке ресторана и заглушаю двигатель. Софи смотрит куда угодно, но только не на меня, и она чертовски краснеет, когда я выношу её из грузовика.