– Ух! – только и смогла сказать Солька, потрясая в воздухе кулаком.
Понять ее можно: кому же понравится, когда вокруг твоего молодого человека вьется молоденькая красотка, да еще ничуть не стесняется своих порывов и планов.
– Сколько времени-то? – спросила я, глядя, как подруга запихивает за щеку конфету.
– Восемь, твоя маман так храпит...
– Как бы ее переселить в отдельный домик, – задумалась я.
– Размечталась, – вздохнула Солька. – А что, еды нормальной нет?
– Мало, будем экономить. Я часов в девять уйду, останешься за старшую, смотри, чтобы Осиков был на глазах, а то он тут дров наломает, и маму мою лучше из вида не выпускай.
– Хорошо, а ты куда?
– На работу устраиваться, надо уже подбираться к нашим бриллиантам, а то так и просидим тут...
– Ты что, серьезно решила?
– Другого выхода не вижу, хорошо, если возьмут, а если нет, то даже думать не хочу, что делать дальше.
– Тебя возьмут, – приободрила меня Солька, – ты только не говори ничего лишнего, потерпи хотя бы пару дней.
Я посмотрела на Сольку весьма хмуро.
– Только пусть попробуют не взять! – зло произнесла я.
Глава 7
О том, как я иду устраиваться на работу и лишний раз убеждаюсь в том, что жизнь прекрасна
– Альжбетка, что у тебя есть приличного? – поинтересовалась я. Прислонилась к дверному косяку и нахмурилась – наверняка сейчас придется перемерить кучу барахла.
– В каком смысле?
– Из одежды, не могу же я на собеседование идти в джинсах с дыркой на коленке.
Альжбетку мы уже посвятили во все наши планы, так что лишних вопросов она задавать не собиралась.
– У меня есть две юбки и платье, – щедро предложила Альжбетка.
– Показывай юбки, – потребовала я.
Альжбетка
достала два маленьких кусочка материи и протянула мне.
– Это что? – спросила я, и брови мои поползли вверх. – Носовые платки?
– Нет, это две мои самые любимые юбочки.
– А на чем они вообще держатся?
Я крутила в руках эти изделия, не понимая даже, где у них перед, а где зад. Я, конечно, покупаю изредка модные вещи и даже пару раз надевала короткий топик, но... Короче, за Альжбеткой мне не угнаться.
– На бедрах держатся, – со знанием дела вмешалась Солька, – у нас девчонки в старших классах только так и ходят.
– Кошмар, – выдохнула я, возвращая Альжбетке ее богатство, – давай платье.
Она недовольно хмыкнула (наверное, обиделась за свои юбчонки) и достала вполне приличное черное платье. Хорошо, что я пониже ростом, за счет этого юбка удачно прикрыла мои ноги – еще на привале я зацепилась коленом за противный сучок, и теперь на джинсах зияла дыра, а на коленке заживала рана, так что сверкать этим на собеседовании мне не хотелось.
– Я в нем пойду, – решительно сказала я, слегка закатывая рукава.
– Только осторожно, – взмолилась Альжбетка, – оно у меня на все случаи жизни.
– Универсальное, что ли? – ехидно спросила Солька.
– Да, и нечего смеяться, оно, между прочим, стоит две тысячи долларов.
– Сколько? – воскликнули мы с Солькой.
Вообще-то, теперь у нас деньги были, и весьма приличную сумму на всякий случай я взяла с собой, но все же платье за такие деньги никак не укладывалось у меня в голове. То есть я знаю, что на свете есть платья и подороже, но, пожалуй, это первое за такую цену, которое я не только подержала в руках, но еще и надела.
– Выклянчила у кого-то? – спросила Солька.
– Вовсе нет, мои поклонники сами меня балуют, – фыркнула Альжбетка.
– Не сомневаюсь, – скептически сжав губы, сказала Солька.
Кто еще может идти устраиваться на работу на место горничной в платье за две тысячи долларов – только я!
– Хорошо, что оно у тебя не новое, – сказала я, поглядывая на себя в зеркало, – хоть не выглядит на такие деньги.
– Что? – обиделась сразу Альжбетка. – Ничего ты не понимаешь в платьях, я его всего раз пять надевала.
Я вздохнула и сказала:
– Присядем на дорожку.
– Присядем, – кивнула Солька.
Мы дружно расположились на кроватях, вздохнули и переглянулись.
– Ты не волнуйся, – приободрила меня Солька, – все будет хорошо, я тут за всем пригляжу.
– Мы вместе приглядим, – поправила ее Альжбетка.
Я посмотрела на свои кроссовки и спросила:
– А хрустальных башмачков у тебя нет?
Альжбетка стала рыться в своей огромной сумке и через минуту достала черные туфли. Как ни странно, каблук был вполне приемлемый – невысокий и устойчивый.
– Они мне велики, – сказала я, любуясь на свою ногу с повисшей на ней туфлей.
– Я сейчас газеты напихаю в мысок, – засуетилась сердобольная Солька.
Вот так, в платье за две тысячи долларов и в туфлях, набитых газетой, я направилась в сторону нашего будущего богатства. По дороге я продумывала линию поведения, но запуталась в мыслях уже на полпути и решила, что просто поплыву по течению. Подойдя к забору, я достала объявление и решительно позвонила три раза. Калитку, которая больше напоминала пуленепробиваемую дверь, открыла мне шустрая маленькая женщина.
– По объявлению? – спросила она, оглядывая меня с ног до головы.
Я протянула бумажку и, решив пока не открывать рот, просто кивнула.
– Иди за мной, с дорожки не сворачивай, тут все посажено не для того, чтобы топтать.
Вполне гостеприимно, а вам как кажется?
Я отправилась вслед за бойкой Дюймовочкой. Собственно, как можно сойти с дорожки, я так и не поняла, потому что она была выложена по бокам аккуратненькими бетонными плитками. Участок был уже облагорожен, но все же бросалось в глаза, что работы время от времени возобновляются. Я покосилась в сторону интересующего меня охотничьего домика и прибавила шаг – у меня будет эта работа, во что бы то ни стало будет!
– Ноги вытирай, вот когда сама тут полы намоешь, тогда и поймешь, что это за труд.