Вот тебе и примирение. Несколько секунд, и на земле лежат один убитый и двое умирающих. А дальше события помчались, как при ускоренном просмотре.
Арнальдр в гневе вскочил, требуя остановиться, и Ивар покладисто опустил оружие. Но к нему уже мчался, выхватив по пути дровяной топор из ближайшей поленицы, следующий родич убитого, судя по крикам с мест, Тормод.
Кто сказал, что кистевое вращение тяжелым топором невозможно? Вполне возможно, если сил много... а ума мало. Изображая из себя то ли вертолет, то ли мельницу, Тормод демонстрировал свою огромную силищу, но исход стычки сомнений не вызывал. Движения остмана были коротки и предельно экономны, он мог бы так сражаться часами. А вот его соперник совершенно не думал об экономии сил и ритме дыхания, которые являются основой исторического фехтования. Провести такого соперника смог бы и подросток.
Неудивительно, что парень "наивно" принял пятую, хм... сабельную защиту, если так можно выразиться о топоре. В общем, Ивар принял защиту Святого Георгия, воздев древковое оружие, прикрывая голову. Он как будто говорил гренландцу - "Боже мой, смотри, я такой неумелый, что пытаюсь поставить жесткий блок одной рукой на пути тяжелого топора. Вокруг столько места, но я стою столбом и не пытаюсь уйти от прямого удара. Ну, так бей же!" Тормод от души и замахнулся обеими руками, намереваясь перерубить норвежца пополам. Замах длился столь долго, что Тормода можно было прикончить хоть два раза подряд. Спасло гренландца только присутствие епископа. Ивар лишь схватил противника за локоть и поддел его топором под колено, опрокинув на землю.
Арнальдр мог бы быть доволен, на этот раз все обошлось ушибами, без малейшего кровопролития. Но оказалось, что епископ уже упустил ветер. Норвежцы не захотели остаться в стороне от драки, да и гренландцы тоже не были смиренными ягнятами. Конечно, обычно островитяне ведут себя не столь скверно, как остманы, если их не задирают. Но сейчас их задели, и многие аборигены приготовились биться.
Ждать битвы долго не пришлось. Гости острова, едва увидев неуспех тяжбы, мигом ополчились, достали топоры с саксами, и во всеоружии приступили к плану "Б". Хорошо еще, что они не побежали к кораблям за щитами и копьями. То ли боялись, что их перебьют в спины, то ли считали применение тяжелого вооружения на тинге незаконным.
Гренландцы тоже похватали топоры, ножи и палки. Тесаков у них не имелось, лишь хозяйственные ножи с коротким лезвием. Саксы в хозяйстве не нужны, и тратить дефицитный металл на них слишком расточительно. К тому же для выковки и закалки даже однолезвийного тесака требовалось слишком много угля. Этого в условиях строжайшей экономии не могли позволить себе и местные хёвдинги. В Гренландии даже правильный топор и то не могли сделать. Все местные топоры, за исключением импортных, были примитивными, перекованными из дрянного металлолома и без всякой закалки.
Но даже без современного оружия гренландцы были настроены весьма решительно. Ни вожди, ни епископ не могли остановить кровопролитие, и началась потасовка. Больше полусотни человек, рассыпавшись по полю, стали яростно лупить друг друга своим примитивным оружием.
Меня, с детства воспитанного на реконструкциях средневековых сражений, просто замутило от этой деревенской драки топорами и дрекольем. Я привык к правильному бою, когда воины спокойно выстраивают стену щитов, ощетинившуюся копьями и мечами, а потом, согнувшись так, что видно лишь макушку шлема, медленно сближаются приставным шагом. Здесь же просто две толпы в беспорядке смешались, и фермеры с торговцами лупасили друг друга чем попало.
Гренландцы, неробкие по нраву, были отважны и ловки, но не слишком сноровисты в ратном деле. В правильном бою или в поединке норвежцы, привычные умерщвлять, легко одолели бы их. Но бой сразу рассыпался на отдельные даже не поединки, а схватки, лишенные малейших признаков благородства. Не зря в сагах подчеркивалось, что задуманные убийства старались совершать наверняка, подкарауливая соперника в засаде или нападая на дом ночью, и желательно имея численное преимущество. Нынешняя стычка исключением не стала. Все старались наброситься на противника вдвоём-втроём, и лучше со спины, так что воинских навыков и отваги норвежцев было недостаточно для победы. Хотя многие остманы с детства привыкли прикрывать щитом и разить копьем, но сейчас ни того, ни другого у них не имелось.
Замечу, что здешнее архаичное фехтование не ведало отработанных защит при бое без щитов, и заменяло их активным перемещением. Поэтому норвежцы, немного владевшие рассыпным боем вне строя, умело уклонялись от ударов, бросали на топоры гренландцев свои плащи, перехватывали рукой палки и пинали противников ногами. Но все их воинские навыки и отвага лишь нивелировали численное преимущество противника. А гренландцы, охотившиеся без лука на тюленей, моржей и северных оленей, были весьма проворны. Видя, что остманы, сражаясь без доспехов, предпочитают держать дальнюю дистанцию, совершая редкие выпады, они наоборот старались сблизиться, и рубили часто. Конечно, удар топором не провести скрытно. Его слишком легко предсказать, а повернуть топор после начала взмаха слишком трудно. Но от диагонального удара, да еще на короткой дистанции уйти сложнее, особенно когда тебя рубят сразу с двух сторон.
<p>
***</p>
Будучи не раз в прошлом... точнее, в будущем, судьей на реконструкциях, я привычно охватывал взором сразу всех состязающихся. Вот Кетиль Кальфсон, спрятав за спиной лангсакс и выставив вперед левую руку с топором, медленно отступает от наседавших гренландцев.
Вот Снеррир-Кольбейн, перехватив оружие за середину топорища, а в левой руке зажав плащ, вертится как юла, буквально разбрасывая противников в стороны своими длиннющими руками. Вроде бы хвастун-хвастуном, но в бою держится отменно. Но даже войдя в раж, норвежец остался верен себе и громко похвалился, что его встреча с грёнлендингами была бы короче, будь при нем меч, или если бы ему не пришлось отбиваться от многих противников разом.