- Если мы хотим остаться в Норвегии, то рассказывать все стоит как можно точнее, ничего не утаивая и не приукрашивая.
Внезапно мир вокруг померк, и я видел лишь чернющий-пречернющий туман, в котором сверкали черные же молнии. Длилось это лишь долю секунды, и норвежцы даже не заметили, что мне стало дурно. Зато Моретти успел проснуться и смотрел на меня встревожено, не понимая, что случилось.
В это время Кольбейн задумчиво переводил взгляд с Ивара на меня и обратно, пытаясь представить, как это можно рассказывать чистую правду, но все-таки понял:
- Ты прав, родич, - серьезно ответил Снеррир. - Расскажем конунгу все без малейших прикрас, и тогда удостоимся его почета и уважения.
Разложив добычу, норвежцы начали снаряжать корабли к долгому плаванью. Они решили выйти в океан и там оставить корабль в дрейфе, выжидая попутного ветра до Исландии. Но нам с Андреа по понятным причинам дожидаться их не стоило. Мы расстались с остманами с добрыми чувствами, пожелав друг другу всего хорошего и обменявшись дарами. Кольбейн и Ивар приглашали нас к себе в Батальд, если нам случится побывать в Норвегии. Наши новые друзья заверили, что хотя сами они редко бывают в своем хуторе, но дом их хорошо обустроен, и у званных гостей будет вдоволь отменного питья, всяческих яств и превосходных кубков. Я обещал приехать при случае, хотя и понимал, что мы вряд ли свидимся вновь.
<p>
Новый мир</p>
К счастью, южный ветер, державшийся долгое время, утих, сменившись попутным северным. Этот же ветер разогнал льдины, закупоривавшие выход из фьорда. Нас быстро несло в море, да еще помогал отлив. Вскоре нам осталось лишь немного довернуть в сторону точки рандеву, и можно будет попрощаться с негостеприимной Зеленой Землей.
Проверив по прибору положение лодки относительно берега, я открыл сундучок с хрономаяком и без колебаний нажал на сенсор. Мгновенно потемнело, налетел холодный шквал, а лодку сильно тряхнуло. Альберто, имевший солидный опыт хождения под парусами, сразу махнул рукой в сторону открытого моря, показывая, что нужно держаться подальше от берега.
Мы начали яростно грести, помогая парусу, но весла постоянно приходилось бросать, чтобы вычерпать воду. Помпы нам не полагалось, и мы замучились махать бадьей, выплескивая воду за борт.
И тут, задыхаясь от усердной работы, я вдруг ясно вспомнил сказание о виденном нами гардарском побоище. Это была даже не сага, а всего лишь прядь, небольшой рассказ, повествующий о Гренландии - "GrФnlendinga ЧАttr". Сейчас я четко помнил каждое слово, и проговорил про себя всю прядь от начала до конца. Там описывались и находка корабля, ставшего причиной спора, и развитие конфликта, и его кульминация, и последующие переговоры. Даже придуманная Снерриром сказка про пещеру с сокровищами тоже вошла в текст. Обо мне, к счастью, там не упоминалось, ибо я и сам не погиб, и никого не убил, а исцеление раненых не считалось деянием, достоянным упоминания.
Это надо же так оконфузиться! Перечитай я эту прядь перед путешествием, и сразу сообразил бы, что встретился с ее персонажами. Тогда и Алекса бы спас, и епископа предупредил бы, и он счел бы меня провидцем, к которому стоит прислушаться. Но теперь уже ничего не исправить.
Между тем, штормовой ветер не стихал, вокруг плыли клочья тумана, закрывавшие обзор, а корабля сопровождения все не было видно.
Не знаю, продержались бы мы до конца бури, но вскоре послышался протяжный гудок и сквозь туман блеснул свет прожектора. Нас наконец-то нашли! Вот только подошедшее судно было каким-то... необычным. Обводы корпуса закругленные, бушприт представлял собой стилизованную голову дракона, а надстройки, сгрудившиеся к корме, отдаленно смахивали на китайские пагоды. И еще расцветка. До сих пор я ни разу не видел, чтобы борта судна раскрашивали вертикальными полосами.
Нам скинули веревочную лестницу, помогли забраться на палубу и отвели в каюту. Моретти, почти не спавший последнее время, сразу свалился на койку, но меня глодало любопытство. Я хотел изменить время, и очень похоже, что нечаянно мне это удалось. Вот только куда повернул временной поток?
Спасшие нас моряки выглядели вполне обычно - высокие сапоги, прорезиненные плащи с капюшоном, широкие бороды. А говорили они явно на скандинавском наречии, только сильно исковерканном. Однако большую часть слов я понимал, оставшиеся угадывал по контексту, а иногда переспрашивал, чтобы мне назвали синонимы.
Для беседы со мной капитан и старпом, оба Харальды, только с разными отчествами - Свенсон и Олаффсон, перешли в кают-компанию, хотя это мог быть и капитанский салон, и мы сразу же приступили к разговору.
- Откуда вы свалились? - недоуменно вопросил капитан Харальд. - Нет, понятно, что в такой день можно ждать чего угодно. Но радар показывал пустое море, и вдруг из ниоткуда появляется ваше суденышко.
Про радар я не уверен, может это слово означает сонар, спутниковый навигатор или даже детектор гравитации, но смысл был понятен. Отвечать я тоже старался как можно яснее:
- Мы из прошлого. Здесь же находится временная червоточина.
К моему удивлению, капитан и старпом не только сразу поняли про временной туннель, но восприняли новость совершенно спокойно, лишь слегка пожав плечами.
- Странно, на картах червоточина не указана. Но чему удивляться в такой-то день. А из какого вы века?
- Год тысяча сто тридцать шестой. Это когда погиб молодой норвежский король Харальд Четвертый Гилли.
- Харальд Святой!? - одновременно воскликнули тезки.
Свенсон задумчиво почесал свою густую бороду, и уверенно заявил:
- Я не историк, но все знают, что этот король умер в глубокой старости во время крестового похода.