Путь в дом в котором я жила последние два года занял у меня почти час, но по приезду я не испытала чувства облегчения или радости, наоборот в душе ее поселился холод и отчужденность. Не смотря на то, что прожила здесь два года, не считала это место домом, как и не считала, троюродного дядю и его семью своими родственниками. Возможно из-за того, что они это понимали, мы так и не смогли стать семьей. Хотя в свои восемнадцать лет я прекрасно видела, что меня скорее терпели в этом доме, по совершенно не понятным причинам, чем действительно желают, что бы она находилась здесь. Более того, ее поступление автоматически означало, что она съедет в общежитие.
- Ну, что не поступила? - раздалось, стоило только переступить порог, голос был высоким, мелодичным, возможно даже красивым, но я слишком хорошо слышала фальшь, и не реагировала.
- Нет. Вернее только на коммерческое отделение.
- Ну, что же ты всегда можешь оплатить за свою учёбу, в отличии от нашей дочери, которая учится на бюджете и не может себе этого позволить.
- Да, наверное, вы правы. Я пойду мне еще хотелось бы сделать уборку в своей комнате.
-Иди, - потеряв всякий интерес к беседе, сказала тетя, но потом как бы спохватившись, добавила, - может я тебе, чего-нибудь приготовлю, ну, что бы подбодрить.
- Я не голодна, спасибо. - с этими словами развернулась и пошла в свою комнату.
Конечно, не чего обижаться на тетю, в конце концов, она просто срывает на мне свою злость и обиду на моих родителей, которые пожелали, что бы я закончила, закрытую школу, и даже внесли оплату за все годы вперед. В итоге у меня было прекрасное образование и аттестат самой дорогой школы в стране, но именно это и мешало мне в поступление. На рассмотрение комиссии попадал мой аттестат и несмотря на все отличные оценки, его автоматически занижали, ведь большинство учеников могли позволить себе поощрения в счет влияния их семей. Я же будучи сиротой, и живя на полном пансионе, могла рассчитывать только на собственные знания.
Войдя в свою комнату я, не раздеваясь, пошла к своей кровати и легла, что-либо еще делать не хотелось.
Не знаю, наверное, я уснула, потому что когда проснулась было уже темно, а рядом с моей постелью сидел мужчина. Он разместился напротив окна, из которого падало некоторое количество света, и поэтому я не видела его лица. Мне не было страшно, хотя я и попыталась в первый момент отползти подальше, но не от страха, а от чувства собственной безысходности.
Именно в этот момент я его узнала, и ощутила сразу несколько чувств, во-первых, я окончательно перестала его бояться, во-вторых, расслабилась, а в-третьих стала ждать, что он мне скажет, и все потому, что этот человек, человек без лица снился мне на протяжение всей моей жизни. Да теперь я точно знала, я - сплю.
- Ты не боишься?
- Не знаю, скорее нет.
- Ты должна бояться. Я страшен.
- Я помню, вы уже говорили.
- Я знаю, что ты не поступила, поэтому пришел. Хочу предложить тебе то, чего сама, ты не получишь, но при условии, что ты выполнишь все требования. Если согласна, собери вещи завтра с утра за тобой приедет машина.
Я кивнула, и потянулась к часом на них было 18:12.
Прикрыв глаза, я поняла, что совершенно не хочу спать, а в следующий момент я проснулась.
В моей комнате я лежала на своей постели, и кроме меня тут ни кого не было. За окном был все еще вечер, на улице ездили машины, а я лежала и вспоминала свой сон. Он был такой же, как и многие другие, в которых снился он. Эти сны притягивали меня, завораживали, и заставляли хотеть увидать снова, и снова, но одновременно они пугали.
Встав, я потянулась за часами на тумбочке, на них было 18:30, я улыбнулась своим мыслям, и начала поправлять сбившиеся покрывало. Неожиданно взгляд мой зацепился, за что то белое на столе. Неужели тетя заходила и положила что-то на мой стол? - Эта мысль мелькнула и тут же сменилась другой, что еще ни разу в мою комнату не зашел ни один человек без спроса. Я не знаю почему, я не знаю как, но почему-то это было, и я научилась принимать это на веру.
На столе лежало письмо в конверте, оно было простом без каких-либо надписей. Поэтому для того, что узнать, что это, и от кого было необходимо заглянуть во внутрь.
Я сделала именно это и в моих руках оказались сложенные вчетверо лист обычной белой бумаги, исписанные ровным красивым почерком.
« ...знаешь, наверное, не зря меня считают самым большим негодяем в определенных кругах, и в нашей семье в частности. Поэтому я осмелюсь предложить тебе, то чего ты желаешь, но прежде я должен открыть тебе секрет, после которого я уверен, ты откажешься от моего предложения. Хочу сразу предупредить, что письмо это я тебе пишу не просто так, а с зароком, что прочитав его, ты откажешься от моего предложения, и захочешь отомстить. Поверь отказ возможно станет самой большой местью для меня, так что даже если не найдешь способа лучше чем этот, то просто откажись...»