– Здравствуй, Вася. – Сергей улыбнулся, увидев торопящуюся к нему племянницу. Сегодня Вася надела тёплые серые леггинсы и свободную черную майку, сейчас скрытую под длинным пуховиком, а перед самым появлением дяди успела подвести глаза и накрасить ресницы маминой тушью.
Впервые за три года ей захотелось воспользоваться косметикой! Хотелось выглядеть уверенной. Войти в обещанную новую жизнь, гордо подняв голову.
– Дядя… – Вася осторожно улыбнулась Сергею в ответ. – Ты говорил, что мы поедем к тебе?
– Вначале мы проедемся по городу. – Дядя обошел машину и открыл перед Васей переднюю дверь, приглашающе махнул рукой. – Я хочу показать тебе кое-что.
Неуклюже задирая ноги в сапожках с меховой оторочкой, Вася села в машину и дождалась, пока за руль сядет Сергей. Очень тихо сказала, глядя на свои нервно сплетённые пальцы:
– Ты ведь расскажешь мне, что со мной происходит? Я… я три года думала, что схожу с ума. – Она подняла на дядю беспомощный взгляд. – Если это не так, я хочу знать всё.
Сергей внимательно посмотрел на племянницу поверх стёкол очков.
– Конечно, я тебе расскажу. Я ведь здесь для этого, – он вновь ободряюще ей улыбнулся и повернул ключ зажигания. Вася тихо вздохнула и откинулась на мягкую спинку сидения.
В новеньком салоне пахло кожей и пластмассой, а также уже знакомым сладким одеколоном Сергея. За ним стыдливо прятался другой запах, неприятный – теперь Вася смогла почуять в воздухе привкус не то немытого тела, не то чего-то тухлого, спрятанного в кармане дорогого пиджака. Это было странно, но Вася не захотела больше об этом думать, решив думать только о дороге и том, что ждало её впереди.
Автомобиль плавно вполз вверх по горке и повернул на улицу Металлургов, где влился в поток машин. Они проезжали мимо многоэтажных домов, которые словно собирал из цветного конструктора ленивый ребёнок – тут и там он помещал неподходящие по цвету и фактуре кубики, отчего дома выглядели неряшливо и слишком пёстро.
Сергей протянул руку и нажал кнопку на магнитоле, включая радио. Салон машины наполнился пронзительными, тоскливыми звуками скрипки…
«Как всё это странно… – думала Вася. – Я ведь его совсем не знаю. Но мы оба видим людей без лиц, а значит, надо довериться. Но что он хочет показать?..»
Миновав торговый центр, Сергей свернул на одну из маленьких улочек, уходящую в глубину жилого района. Мимо окна проносились старинные домики, которые так нравились Диме, за покосившимися заборами дремали заснеженные сады.
У одного из них Сергей притормозил, заглушил мотор и повернулся к Васе.
– Смотри вон туда.
Она моргнула и посмотрела в сторону скамейки, притаившейся у деревянного забора, под низко свисающими ветвями присыпанной снегом вишни. Разглядев, куда показывает дядя, Вася поёжилась: на скамейке сидел безликий.
Старый зеленый пуховик висел на нём мешком, кожа лишенного черт лица была покрыта морщинами, как и сложенные на коленях ладони. На голове существа была очень толстая вязаная шапка.
Безликий наблюдал за воробьями, копошащимися в снегу рядом со скамейкой, и изредка доставал из кармана прозрачный пакет с кусочками черствого хлеба и крошил птицам новую сухую корочку.
«Совсем старый», – подумала Вася и зябко повела плечами. Покосилась на дядю, не зная, какой реакции он от неё ждет. Сергей поймал её взгляд и кивнул в сторону безликого старика:
– Видишь? Это Грёза. Боишься его? – глаза дяди весело блеснули. – А теперь смотри…
Сергей открыл дверь машины и быстро двинулся к безликому. Вася растерянно последовала за ним.
Заметив приближающихся людей, старик-Грёза отложил в сторону взятый в руки пакет с корками и настороженно наклонил голову. Подойдя вплотную, Сергей зачем-то протянул к Грёзе руку и резко, отрывисто скомандовал:
– Встать!
Вася вздрогнула от неожиданности, а потом, ещё раз – когда безликий старик резко вскочил, одним движением, словно неведомая сила вздёрнула его на ноги.
Ей вновь почудился тот странный запах – пряная гниль, тщательно скрываемое разложение. Где-то совсем близко!
Сергей покосился на оцепеневшую племянницу и ободряюще ей кивнул. Затем вновь протянул к Грёзе руку:
– Теперь подпрыгни три раза! – Старик, еще минуту назад еле двигавшийся, тут же исполнил приказ. Под его кожаными ботинками захрустела выпавшая из руки хлебная корка. – Отлично.
Из автомобиля всё ещё доносился плач скрипки, но он больше не казался музыкой – так могло бы плакать какое-то неземное, бесконечно страдающее существо. Это звучало как саундтрек к сцене, которую старательные актёры разыгрывали перед Васей…