Вася боялась людей, сидящих к ней спиной. Ведь когда они оборачивались… Лица у них могло и не быть.
По левую сторону от остановки она увидела большое пятиэтажное здание с коричневым боком, усыпанное яркими вывесками магазинов и ресторанов – торговый центр, в котором Дима назначил встречу.
Хотя они договорились встретиться внутри, чтобы тот, кто придет раньше, не мерз на улице, Вася увидела друга у ближайшего входа, сразу узнав его по светлым волосам, выбивающимся из-под черной шапки.
Заметив её, Дима расплылся в широкой улыбке и поспешил навстречу, раскинув руки для объятий. Большая синяя куртка только подчёркивала его худобу и сутулость, на тонких ногах смешно смотрелись огромные желтые кроссовки, в рифлёных подошвах которых набилось по полсугроба снега.
Дима! Один взгляд на него заставил Васю тоже заулыбаться, забыв о пережитом страхе. Лучший друг – как всегда эмоциональный, смешной и неловкий, такой родной.
Вася с радостью обхватила Диму, и они несколько секунд качались из стороны в сторону, не находя слов и не отпуская друг друга.
– Наконец-то! – озвучил их общую мысль Дима, щекой прижимаясь к шапке Васи, не обращая внимания на щекочущий серый помпон. Он отстранился и заглянул подруге в лицо, вдруг ухмыльнулся, весело блеснув голубыми глазами:
– Ты стала ниже.
– Иди ты!.. – рассмеялась Вася, разжимая руки. – Дылда!
– И ты сняла очки. Тебе идёт, – вдруг признал парень. Вася смутилась и опустила взгляд, заметила голые, покрасневшие руки друга и охнула:
– Ты замёрз! Пойдём скорее внутрь.
– Да нормально всё, – отмахнулся Дима и вновь лукаво улыбнулся: – Не мог же я тебя не встретить! Ты бы опять потерялась.
– Ещё чего! – вспыхнула Вася. – Что я, Гостиный Двор не найду? Мы тут с мамой вчера закупались, – уже тише добавила она.
Дима, поднимающийся по лестнице, только рассмеялся, а заходя в торговый центр, заботливо придержал перед Васей дверь. Она удивлённо на него покосилась: это было что-то новое. Раньше друг скорее запихнул бы её в сугроб, чем проявил такую галантность.
«Дима, пожалуйста, будь как раньше, – подумалось вдруг со странной тоской. – Дразнись, говори глупости. Не меняйся хотя бы ты!»
Но какая-то часть Васи понимала, что пролетевшие три года изменили для неё слишком многое.
***
На первом этаже торгового центра приятно пахло парфюмерией и новой обувью. Журчала вода, водопадом льющаяся с верхнего этажа, тихо играла музыка. В будний день людей здесь было не так много, но и пришедших хватило, чтобы заполнить всё здание мерным гулом голосов и редкими вспышками смеха.
Зайдя, Вася стянула с головы шапку и расстегнула новенький, только вчера купленный в одной из магазинчиков на втором этаже пуховик. Под ним были тоже обновки – и джинсы с высокой талией, и короткая серая маечка с ещё не переведенной Васей надписью на французском.
Мама настояла, что дочку нужно приодеть в знак переезда, и потратила на это часть накопленных за время Васиной подработки денег.
– Мам, я работала, чтобы тебе было легче. Не ради красивых тряпок, – возмущалась Вася, выходя из примерочной и мрачно глядя на себя в зеркало.
Вещи ей шли, и это злило ещё больше. Даже встрепанные за время примерки черные волосы казались уложенными так специально, а синий свитер оттенял и делал бледную кожу сияющей, словно фарфоровой. Вася безжалостно стянула его с себя, оставшись в старой, уже немного выцветшей и растянувшейся майке.
– Я не хочу тратить на это деньги, – она с вызовом посмотрела на маму, которая стояла у примерочной, держа в руках стопку принесённых из зала вещей.
– Не упрямься, Вась, – терпеливо сказала мама и поморщилась, коснувшись виска. В последнее время её частенько мучила головная боль. – Мы начинаем новую жизнь. Я хочу тебя наконец-то приодеть!
Вася только закатила глаза: идея маминой «новой жизни» ей по-прежнему не нравилась. Переезд в Тулу не казался началом чего-то действительно нового. Конечно, теперь не нужно платить за квартиру, это серьёзная экономия. Можно будет позволить себе больше, даже наконец-то поступить в какой-нибудь колледж.
Но чудовища остались. А значит, ничего не изменилось.
«Хотя, – думала Вася, застегивая пуговицы очередной рубашки, принесённой мамой, – если наши дела действительно наладятся, то появятся деньги на врача для меня. А может, и на психушку».
Вася выпрямилась и внимательно посмотрела в глаза отражению, чуть улыбнулась, распробовав эту мысль.
«Звучит как выход».
Теперь, поднимаясь вместе с Димой по эскалатору на третий этаж, где можно было перекусить перед прогулкой, Вася старалась гнать от себя эти мысли. Она хотела хотя бы на один час забыть о страхах, забыть о том, как смогла перенести эти три года, которые Дима провёл в Туле, пока Вася и её мама пытались выжить.