Но главной проблемой для российских историков, побудившей их сочинять сказки, являлось не соотношение числа смоленских воинов с общим количеством войск. Согласно традиционной концепции истории России, русские княжества в то время «жестоко страдали» под пресловутым «татаро-монгольским игом». Надо было как-то объяснить читателям, почему «русские воины», несмотря на это, бились вместе с татарами, да к тому же приведенными Джелаль эд-Дином, сыном хана Тохтамыша, разорившего Москву в 1382 году. Надо было присвоить себе победу и в то же время уйти от «татарского противоречия».
Авторы статьи в «МСЭ» решили вопрос кардинальным способом. Они начали описание битвы сразу со второго ее этапа — контратаки группы Конрада фон Валленрода, «забыв» об атаке татарской конницы, начавшей битву.
(2) В 4-м томе «Советской исторической энциклопедии» (1963 г.) помещена статья А.А. Малиновского о Грюнвальдской битве. Она невелика (56 строк), однако содержит несколько удивительных суждений. Например (выделения шрифтом мои):
«…Союзники, некоторая часть которых войск которых состояла из крестьян, превосходили их /войска ордена — А.Т./ вморальном отношении, так каксражались за свою независимость»…
«Три смоленских полка под командованием князя Семена Лингвена Ольгердовича остались на поле боя и сковали часть сил Валленрода»…
«Высокое мужество войск и полководческое искусство Ягайло в Грюнвальдской битве…».
Как ясно следует из всего вышеизложенного, ни о какой борьбе за независимость речь не шла. Да и вообще термин «национальные государства» к эпохе Средних Веков неприменим. Таковые, а вместе с ними и понятия о национальном суверенитете и национализме появились только в XIX веке.
О «смоленских полках» сказано ниже, здесь же отмечу, что А.А. Малиновский уравнял два имени князя: Симеоном его нарекли при крещении в православие, а Лугвен (не Лингвен!) — это его прежнее языческое имя.
Говорить о полководческом искусстве и мужестве короля Ягайло вообще не приходится. В чем он действительно был искусен, так это в политических интригах, двуличии и коварстве.
(3) Берем теперь второй том «Всемирной истории войн» петербургского издательства «Полигон», изданный в 1997 году, открываем на странице 107:
«В состав польских войск входило 7 хоругвей из уроженцев русских областей, 2 хоругви наемников и 42 чисто польские хоругви. В литовском войске было 36 русских хоругвей. Следовательно, всего в польском войске имелось 43 русские хоругви.
Польско-литовское войско имело около 16–17 тысяч человек. Но в это число входили плохо вооруженные литовцы и малонадежная татарская конница».
Разве не «изящно»? Назвали литвинские и русинские подразделения «русскими». Ведь, по мнению русских шовинистов, «белорусы — это западная часть русского народа».
Жителей Западной Украины (Галиции) периода средневековья они тоже без малейших сомнений называют «русскими». Например, доктор исторических наук В.Б. Кобрин уже в первой строке статьи о Галицко-Волынском княжестве (Советская Историческая Энциклопедия, том 4, ст. 58) уверенно заявил: «Галицко-Волынское княжество — русское феодальное княжество, возникшее в результате объединения Галицкого и Владимиро-Волынского княжеств (1199)…». Далее он же пишет: «Галицкое княжество — русское феодальное княжество, занимавшее северо-восточные склоны Карпатских гор» (ст. 60). Ну, если в Карпатах жили «русские», то остается только снять кепку перед профессором в знак уважения его учености.
Однако читаем дальше:
«В сражении при Грюнвальде особенно упорно сражалось русское войско. На смоленские полки легла главная тяжесть боя. Русские прикрыли атакуемый фланг боевого порядка и спасли поляков от разгрома, затем подкрепили первую линию поляков и помогли им перейти в контратаку. Исход боя решила последняя атака литовско-русских войск» (с. 110).
Одним словом, победа при Грюнвальде — заслуга русских ратников. Тут и обсуждать нечего: 43 хоругви из 91 были «русские». А остальные 48 — всякий сброд: поляки, литовцы (в смысле, предки нынешних летувисов), жмудины (то же самое), русины, татары, валахи, чехи, моравы, армяне…
Кстати о малонадежной татарской коннице. Именно такая конница в 1241 году уничтожила в битве под Легницей в Силезии цвет европейского рыцарства, после чего прошла победным маршем через Чехию, Венгрию и Хорватию до Адриатического побережья. Точно такая же конница в 1399 году разгромила войско ВКЛ в сражении на реке Ворскла. Между прочим, в его рядах находились тогда тевтонские, венгерские и польские рыцари. Да и вполне надежных «русских витязей» татары периодически громили до самого конца XVII века. Видимо, суждение о «малой надежности» их конницы, мягко говоря, не соответствует действительности.
(4) Вот книга «100 великих битв» (издание 2000 года). В ней описание сражения начинается уже не со второго этапа, а с первого — татарской атаки. Но кто были самыми «крутыми» в битве? Естественно, русские. Помимо крайне тенденциозной подачи материала, отметим число упоминаний разных наций в этом тексте: поляки — 26 раз, литовцы (под которыми имеются в виду жамойты, предки нынешних летувисов) — 20, русские — 17, татары — 6, немцы — 4. Беларусы — ни разу!
(5) Обратимся «Военному энциклопедическому словарю» издания 2001 года (научное издательство «Большая Российская Энциклопедия»). Том 1, страница 480:
«Польско-литовско-русское войско (32 тыс. чел.) под командованием польского короля Владислава II Ягейло (Ягайло) окружило и разгромило войско немецкого Тевтонского ордена (27 тыс. чел.) во главе с великим магистром У. Юнигингеном. Победа союзного войска явилась результатом стойкости русских полков и смелой контратаки польских войск».
Как видим, битву выиграли русские в компании с поляками! Литвины (беларусы) со своими тридцатью полками и близко не лежали. Непонятно, присутствовали ли они вообще на поле брани?!
Приведем несколько фактов, опровергающих эти выдумки и преувеличения.
(1) «Смоленских хоругвей» было не три, а одна. Дело в том, что и ею, и Оршанской, и Мстиславльской, и Новгородской командовал один и тот же человек — литвинский князь Симеон Альгердович (1355–1431), родной брат Ягайло. Как уже сказано выше, до принятия православия его именовали Лугвен Альгердович. Именно наличие одного и того же командира у нескольких подразделений позволяет некоторым авторам упорствовать в заблуждениии о «трех смоленских полках».
Он с 1392 года был князем Мстиславля, а кроме того с 1408 года наместником Витовта в Смоленске. Более того, Симеон (Лугвен) в 1407–1412 гг. был князем еще и в Великом Новгороде, поэтому привел с собой отряд новгородских наемников. Из четырех указанных городов только два — Смоленск и Новгород — находятся на территории современной Российской Федерации. Однако новгородскую хоругвь российские авторы никогда не упоминают — видимо, не знают об ее участии в битве.
Опять-таки, Господин Великий Новгород являлся в то время независимым суверенным государством — феодальной республикой. Создали эту республику варяги — выходцы из Полабской Руси и Скандинавии. Московия, где с самого начала существовала деспотическая форма правления, завоевала Новгород лишь к концу XV века.
Кстати говоря, Ян Длугош упоминает сначала одну Смоленскую хоругвь (в 10-й и 11-й книгах хроники). Но, описывая ход битвы, он говорит уже о трех хоругвях «рыцарей русских из Смоленска», имея в виду мстиславльский, оршанский и смоленский отряды. Увлеченность российских историков упоминанием Длугоша о трех «смоленских полках» объясняется исключительно желанием записать их в «русские воины» — в современном смысле слова.
В «Беларуско-литовской летописи» 1446 года и в «Хронике Великого княжества Литовского и Жамойтского» (около 1520 г.) речь идет то о мстиславльско-смоленских хоругвях, которыми командовал князь Симеон (Лугвен), то о трех полоцко-смоленских полках. Так что их этническая принадлежность не вызывает сомнений.