Вся масса народа, оставшаяся на этой стороне, поражённая ужасом, чувствовала собственное бессилие и не могла подать помощи. Единственный паром был на той стороне, а несколько долблёных лодок едва могли поднять по два человека каждая.
Завидя опасность, которой подвергалась дочь, князь Вингала превратился в дикого зверя, он выхватил меч и бросился с обрыва к реке.
У берега была всего одна лодка и та была уже занята. Броситься к ней, выбросить из неё уже усевшегося вайделота, занять его место и приказать гребцу править — было делом одного мгновенья.
— Греби! Греби! Или ты жизнью поплатишься, если я опоздаю! — крикнул он перевозчику и лодка полетела.
Глава XVII. Бой и плен
Но князь Вингала опоздал.
Смятые дружным натиском врагов, плохо вооружённые вайделоты не выдержали, и латники прорубились до самых повозок, занятых вайделотками.
Рыцари (это были они) на этот раз не надели своих белых плащей, с вышитыми чёрными крестами. Они боялись, что в этом костюме их скорее заметят, а они в великой тайне держали план своего нападения.
Один из изменников, жмудин, указал на эту переправу как на такое место, где удобнее всего поставить засаду, так как силы литвин будут разъединены. И он не ошибся. Даже сам командор не предполагал, что удача будет стоить так мало. В бою с вайделотами и прислугой рыцари не потеряли ни одного человека, только у лучников было двое раненых. Как хищные вороны, бросились они на оставшиеся без прикрытия возы с драгоценными сосудами и всевозможными дорогими вещами, которые везли в храм богини как вклад за новую вайделотку.
Граф Брауншвейг, комтур замка Штейнгаузен
Несчастные девы Знича, видя гибель своих и неминуемую опасность, подняли отчаянный крик. Страшные всадники были уже близко; они видели эти ужасные фигуры, закованные в железо, эти железные шлемы с опущенными забралами. Спасенья не было! Они были безоружны!
При первом звуке тревоги сердце у Скирмунды словно упало.
— Это он! Это он! — радостно подсказывало её сердце, и она без страха и без отчаянья следила за оборотами боя. Она была вполне уверена, что эта засада — дело рук князя Давида и старалась узнать его в одной из закованных в латы фигур.
Уже тогда, когда последние защитники бросили оружие и побежали, а рыцари были в нескольких шагах, несчастная увидела, что ошиблась. Бежать и спасаться было некогда. Две вайделотки, более решительные, успели соскочить и спрятаться в непроходимой чаще кустов. Скирмунда хотела последовать их примеру, но было уже поздно!
— Хильф Готт! — гаркнул у ней над ухом громкий голос командора, и рука его в железной перчатке опустилась на её плечо.
Скирмунда вскрикнула, как змея, вырвалась у него из рук и хотела бежать, но он вновь обхватил её руками, она снова увернулась, выхватила кинжал, висевший у пояса и с размаха ударила в грудь рыцаря. Кинжал сломился о стальной панцирь.
— Ого! Моя кошечка, как ты царапаешься, — со смехом проговорил тот. — Так не годится, надо будет ноготочки обстричь.
— Скирмунда! Скирмунда! Дочь моя — вдруг загремел сзади их голос князя Вингалы.
— Я здесь! Отец, спаси, спаси меня! — крикнула несчастная и сделала страшное усилие, но всё напрасно; могучей рукой вскинул её рыцарь на седло и дал шпоры коню.
С бешеным криком бежал за ним Вингала, но что же мог сделать он, пеший, против рыцаря на коне, да ещё закованного в латы.
— Сюда! Сюда! За мной! За мной! — кричал рыцарь, увлекая Скирмунду, и поскакал по дороге к конвенту.
Через несколько минут все братья рыцари, узнав голос своего командора графа Брауншвейга, скакали вслед за ним, и скоро дружными усилиями несчастная княжна была наглухо завёрнута в рыцарские плащи и лишена не только всякой возможности сопротивления, но даже и движения.
Похищение Скирмунды
— Наш план удался блистательно, спасибо капеллану — он надоумил.
— Не совсем, — заметил брат госпитальер, — нам не удалось отбить брата Эрлиха, его здесь не было!
— Зато удалось взять заложницу, и пока она будет у нас, я ручаюсь за жизнь не только брата Эрлиха, но и всех пленных гербовых!
— Ваша правда, брат командор, — теперь мы уже можем предписать наши условия этому старому волку князю Вингале!
— Ой, не знаете вы его! — воскликнул госпитальер, — я боюсь, чтобы дело не пошло совсем наоборот, — он вместо выкупа бросится на нас войной.