— И не надейся. — Донеслось с пола. — Максимум на что можешь рассчитывать: разговор с Хэфео, чего я тебе от всей своей пакостнической души и желаю!
Пришлось смириться (временно) и действительно приготовиться к разговору с вампиром, тем более, что Ювентаний обещал его прислать на проверку.
Но Хэфео не приехал. Вместо него, сразу же после рассвета заявился Таний и, не дав нам даже рта раскрыть, погнал на полигон — тренироваться действовать слаженно. А чтобы всякие профессоры и особо любопытные ученики не увидели процесса обучения и не опознали конкретно ученицу мага Ювентания и главу академии, общественно пониженного до звания своего же заместителя, навесил такой купол отрицания, что все местные вороны с испуганным карканьем разлетелись на пару километров вокруг.
После утреннего разговора ни о каком взаимодействии и речи быть не могло, с первых же минут началась самая банальная драка. Не первая, но в это раз дядя почему-то повел себя нетипично — вместо того чтобы привычно оставить нас в покое дать отвести душу, он грозно рявкнул, наорал на нас по отдельности, вместе, отвесил по подзатыльнику и отправил обратно на поле атаковать нечто фантомное, но очень верткое и агрессивное.
После тренировки, ора дяди и трех бессонных ночей мы с Вирланом шли в Акарэю прибывая в единстве касательно мыслей — и он и я думали что что-то в этом мире пошло не так.
А на следующую ночь я проснулась только после того, как Вирлан окунул меня в ледяную ванну. Не знаю как у брата — он сразу же после процесса побудки куда-то удрал с особо взволнованной физиономией, а у меня больше и вопросов не возникало к кому мне идти на счет снов консультироваться. Оставалось только узнать как добраться до Димора.
Увы, Лимейн, чей отец графствовал на осаждаемых гшерцами землях, только сочувственно развел руками. Он и сам был бы не прочь побывать дома, но родитель строго настрого запретил там показываться не получив хотя бы начальных навыков боевых заклинаний. Учитывая, что всяким огненным шарам, ловчим сетям и прочим общедоступным агрессивным чарам нас должны были учить лет этак через пять, сразу после усердного штудирования теории, то возникали нехорошие мысли. В частности: граф Димор был свято уверен, что заварушка с гшерцами куда серьезнее, чем пытался убедить меня Вирлан.
Предаваться тягостным мыслям в одиночестве было несколько скучновато, а поскольку мое главное развлечение в лице брата куда-то упорхнуло ничего не оставалось кроме как бродить по пустынным просторам академии. Местные обитатели, захваченные такими важными делами как преподавание и постижение таинств магии, мне на глаза попадаться не спешили. Еще бы, запертые в гулких аудиториях они были заняты и не ведали такой страшной напасти как скука. Меня же тоска пополам с вынужденным бездельем грызли с аппетитом речных комаров. Нет, конечно, занятий в таком заведении как академия магии можно было бы найти пару-тройку, вот только что-то не тянуло мою светлость ни в хранилища знаний библиотеками зовущимися (Большая — общего пользования и Малая — исключительно для профессорских нужд), ни в столовую, а больше приключений искать было негде. Разве что только попроситься обратно в группу к "серым". Но нет, благодарю покорно, скорее я на Арену пойду. Имелось при академии подобное место, где маги-практики и различного рода дуэлянты друг другу шкуру портили. Поскольку на белом песочке большущей площадки преимущественно испытывали свои силы маги-недоучки среднего звена соваться туда, не обвешавшись экранирующими амулетами, было чревато даже для Вирлана. Мне же жизнь еще не настолько опостылела, чтобы рисковать собой, ступая в паутину из незавершенных, прерванных и перемешанных чар различного рода. Тем более, что вовсю шурующий на улице ливень и не думал прекращаться, планомерно превращая Арену в одну большую лужу.
С приглушенным чертыханьем под косые струи дождя выбежал какой-то студент. За отчаянными попытками создать воздушный купол парень совсем позабыл что вода не только льется с неба, но и вольготно журчит под ногами стараясь вписаться в узкий и уже давно переполненный каменный водосток. Запнувшись о выступающие края бортов, несчастный потерял равновесие и со всего маху приземлился в радостно булькнувшую лужу. Окончательно вымокнув, парень, уже не спеша, пересек двор и, сохраняя мрачное выражение на лице, ступил под защитные своды арки, под которой устроилась я. Прошел мимо, на ходу отжимая мокрую куртку, обернулся, задумчиво посмотрел на меня и вернулся, замерев в ожидании.
— Чего надо? — Грубо вопросила я, после нескольких минут молчания все так же рассматривающего меня парня. Студентом он явно не был, тем в обязательном порядке вменялось носить мантию с отличительными знаками факультета. Ничего подобного я не увидела, только мокрую куртку в разводах грязи и черные штаны, также заляпанные до состояния полной невосприимчивости каких-либо отличительных знаков.