— Пришлось все рассказать старому венику. И знаешь, — Вирлан подцепил меня под локоток и, закрыв лицо маской, увлек вглубь коридора, — я еще никогда не видел, чтобы его так подбрасывало. И уж тем более мне не доводилось наблюдать, чтобы наш дражайший дядюшка в компании со своим верным секретарем так тщательно и быстро работали над амулетом. Заметь, на нем нет ни одной несовершенной линии, вся магия вплетена так аккуратно, словно от этого зависит твоя жизнь.
Я покорно кивнула головой — амулет действительно был сделан превосходно, подобного мне не приходилось видеть даже на императоре.
— Как я понимаю, он должен не пустить этого самого Сэш-лааля в мои сны?
— Совершенно верно. — Мрачным тоном подтвердил Вирлан. — И он настолько мощный, что даже я с ощутимым трудом чувствую твою силу. Для Ювентания ты и вовсе отныне не существуешь в плане восприятия.
— Даже с этим? — Перед носом Вирлана блеснул мой ученический перстень, на что братец лишь устало повел плечами и тоном, далеким от признания моих умственный способностей как таковых, протянул:
— Говорю же: я и то тебя плохо ощущаю. Что какая-то магическая безделушка по сравнению с кровными узами?
— Ну другая же магическая безделушка может эти самые узы приглушить, почему же эта не может оставить лазейку? — Возразила я.
— Да потому, что Ювентаний так расстарался в стремлении тебя защитить, что отказался от возможности тебя контролировать. Ты хоть понимаешь всю важность этого решения?
Я понимала, и еще как! Это означало, что теперь я смело могла удирать куда угодно, в частности в Димор. С другой стороны это же значило, что моя защита от снов стала для Тания важнее, чем ограждение окружающих от моих стихийных выбросов магии. Подобные казусы со мной хоть и редко, но все еще случались. Бывало, что от переизбытка эмоций магия буквально вырывалась наружу и крушила все на своем пути. Полагаясь на мой, в общем-то, шаткий еще самоконтроль, Таний сильно рисковал и не знать об этом он не мог.
— Таний точно сам сделал этот амулет? — Под пальцами серебро быстро нагревалось, уютно лаская притупленное восприятие своим ненавязчивым теплом. Нет, определенно это была не работа Риана, у этого от артефактов практически всегда веяло холодом. Вполне закономерно, учитывая его любовь ко льду, в качестве проявления стихии воды.
— Точно. Причем я успел только имя этого клыкастого сказать, дальше старый веник и слушать не стал. Из всего этого у меня возникает вопрос: как думаешь, насколько Ювентаний знает больше, чем говорит? — Поинтересовался Вирлан увлекая меня в очередной коридор. Все это время мы бродили по этажам академии, давно покинув место встречи. Останавливаться братец, по всей видимости, не собирался, просто поражая меня своей внезапно проснувшейся страстью к пешим прогулкам.
— Риан, не будь смешным. — Фыркнула я. — Разумеется, он знает куда больше тебя и меня вместе взятых. Я более чем уверена, что ему известно и кто такой этот самый Сэш-лааль и почему он мне снится. Но еще больше я уверенна в том, что дядя ни словом, ни обмолвится, пока по его разумению не настанет подходящий момент. Так что я еще очень долго могу проходить в этом симпатичном ошейнике.
Что же собирался ответить Вирлан, я так и не узнала, потому что в этот самый момент из-за угла выбежал запыхавшийся парень и увидев господина Главу затормозил с таким тщанием, что в результате оказался на полу.
— Великая Тьма и иже с ней, какого демона ты носишься по академии, словно сам Калем-Опустошитель вцепился тебе в зад?! — Рявкнул Риан на бедного студента.
Парень, слегка покраснев от бега и смущения, поднялся, давая мне возможность оценить свою ошибку. Он не был студентом, об этом ясно говорила его темно-синяя военная форма младшего состава. Еще один посланец, интересно, первый уже отбыл или все еще сидит в моих апартаментах?
— Г-господин, на Димор несколько часов назад было совершено нападение! Генерал Италер просит академию выделить три десятка студентов потому как, по его словам, больше такой возможности потренироваться у молодняка не будет.
Выпалил и тут же, выжидая, замер парень, усиленно пытаясь сохранить невозмутимость на молодом лице. Получалось у него отвратительно и, судя по тому, что выражал взгляд по-человечески светлый глаз, господина Главу парень боялся. Дико и самозабвенно. Хотя… среди благоговейного ужаса проглядывалось восхищение. Что ж, значит, авторитет моего братца все-таки восстановлен. Хотя бы среди такой вот молодежи.