— Так ты знал про Легион?
— Что знал? Легенду? Её все более менее образованные магистры знают ну и те, кто интересуется историей падения вампиров. Что Лайтар мечтал его пробудить? Нет. До тех пор пока мне не сообщил об этом Граус. Я знал лишь, что Лайтар замышляет нечто мало связанное со спокойной жизнью. Ну и о его увлечении вампирами. С тех пор как Марферн отказался его учить, продемонстрировав пару фокусов из арсенала кровопийц, парень буквально помешался на Тарлионе. Но кто ж думал, что он доживет до исполнения своих планов? Люди ведь так быстро умирают, верно, Риан? — Усмехнулся беловолосый Магистр.
Вирлан скривился, но начинать перепалку не стал. Устроившись в кресле, он спросил:
— И все же, как Сэш-лааль смог использовать амулет? Он ведь охранный, то есть силу поглощает, а не выплескивает как атакующие.
— Вирлан, неужели мне стоит напоминать тебе, как ты в детстве взламывал мои артефакты и творил с моей магией демон знает что? — С укором посмотрел на бывшего ученика Таний. — Принцип отмычки еще никто не отменял. Имея определенную связь с автором накопителя силы при некотором усилии можно эту самую силу извлечь и использовать на свое усмотрение. Все это Магия Разума, а кто как ни вампиры знают и умеют её применять?
— Что теперь делать-то? У нас в раскладе: древний вампир из мастеров Магии Разума, вконец озлобившийся Лайтар с неизвестно какими планами и удравший, неконтролируемый Магистр Мрака. Ах да, еще грядущая война с Гшером. — Вспомнил Вирлан.
— Ну с планами Лайтара все ясно. — Зевнул Таний. — Что можно ожидать от человека, обличенного властью и узревшего кумира в таком свихнувшемся маньяке как Марферн? Могу предположить, что возвращение вампиров, уничтожение правящей династии, захват империи и установление анархии как привычного образа жизни. Лайтар — типичный злодей с гипертрофированной манией величия. Такие в легендах описываются как вселенское зло или как божественные предтечи. Вариация зависит только от того кто победил, и чем пригрозили хронисту.
— И много таких было на твоем веку? — Хмыкнул Вирлан.
— Ну как сказать? Видел таких много, убивал чуть-чуть меньше, кое-кому помогал, да и… мы ведь с твоим отцом тоже в сборники легенд и исторических хроник попали. — Улыбнулся Таний. — Сколько бы таких как Лайтар, я или твой отец ни было, мы все когда-нибудь станем не больше, чем в лучшем случае, занимательная история, рассказанная в кругу летописцев.
Магистр Вирлан недовольно скривился при упоминании родителя, но зыбкую тему затрагивать не стал.
— С одной картой понятно, а что делать с остальными? — Спросил младший Магистр, потирая подбородок пальцами.
— Убивать. — Невозмутимо констатировал Таний. — Сэш-лааль и Лайтар в покое твою сестру с её приятелем не оставят, пока кто-нибудь из них не умрет. Сам понимаешь, я за то чтобы устранить сумасшедших и древних. А Гшер…. Это, Вирлан, проблема твоя как главы Тайного Совета и Кальтарна как местного императора, я тут ни при чем. Так что…
Раздавшийся грохот рушащейся стены и вой сломанного заклинания оглушил Магистров, заставил поместье вздрогнуть и схватиться за сердце соседей.
В наступившей тишине слова Магистра Ювентания показались грохотом:
— Шутки кончились, Вирлан. Пора на охоту.
— Ты уверен, что охотниками будем мы? — Серьезно спросил Риан, вытирая сочащуюся из носа кровь. В ответ младший Магистр получил лишь:
— Я в этом совершенно неуверен, мой дорогой племянник. Упущенное время меняет роли, не спрашивая мнения актеров.
Три тысячи триста восемнадцатый год от Великого Разделения. Двадцать девятый день третьего месяца лета
Проснулась я от ощущения пристального внимания к моей скромной особе. Приоткрытый глаз засвидетельствовал Сэтру, сверлящую меня недовольным взглядом. Лунная кошка не глядя, орудовала даже на вид острым ножом, отсекая от подгоревшего куска мяса почерневшую корку. Просыпаться почему-то резко расхотелось, но входить в образ человека, спящего сном близким по глубине к коме, было уже поздно.
— Приятного аппетита? — На пробу пискнула я.
— Очень может быть. — Буркнула в ответ Сэтра, вонзая заострившиеся зубы в то, что условно можно было назвать едой. — Ничего не хочешь рассказать?
— Ну… — протянула я, ежась под холодным взглядом кошки и подувшего ветра, который тоже излишней теплотой не отличался, — говорят, зима в этом году будет снежная…
Мимо правого уха просвистел нож, еще мгновение назад гревшийся в Сэтровой ладони, и тоскливо зазвенев, воткнулся в ствол покореженного временем дуба. На ногах мы с кошкой оказались одновременно, только я затем, чтобы юркнуть в ближайшее мало-мальски безопасное место, то есть в овраг, а Сэтра чтобы застыть с испуганно-удивленным взглядом и зажать ладонью рот, не давая писку вырваться на волю. До оврага я не добралась, так и осталась насторожено стоять, наблюдая за телодвижениями ближайших буйных. Оных, в смысле телодвижений, не наблюдалось, видимо лунная кошка решила провести утро, изображая соленой столб.