Кажется, вампирам не понравилось, что их маги покинули поле бое не самым удачным образом, потому что несколько воинственно настроенных мужиков тут же кинулись на меня. И в один миг превратились в полыхающие факелы. Да, перебрала я малость.
Сыто икая и сонно швыряясь в нападавших тарлионцев бессистемными, незавершенными заклинаниями, а иногда и вовсе просто темной магией я вяло брела в сторону портала. Тот, собака, резал слезившиеся глаза своим сиянием, и вызывал тошноту излишками выбрасываемого витара. Интересно, а бывает несварение на фоне переедания чужими душами?
Именно этот вопрос я хотела задать подкравшемуся сбоку вампиру, но тут подоспевший Вирлан, весь залитый кровью и жутко злой, снес ему голову долой, и я осталась без собеседника. Братец отнюдь не нежно схватил меня повыше локтя и в быстром темпе потянул в сторону, прочь от тарлионцев, коих вокруг было просто завались. Походя отбивая нападения и не размениваясь на долгие или честные удары Магистр тащил меня в сторону канавы. Тут в памяти всплыли навечно замершие глаза того несчастного парня и я жалобно заныла:
— Не хочу туда! Там мертвые!
— Вокруг тебя тоже все мрут как мухи. — Рявкнул Риан. — Тебе же сказали не высовываться!
— А мне никто не сказал что это страшно, когда у тебя на глазах убивают обреченного мальчишку, а он даже сопротивляться не может. — Почти разревелась я. Вирлан тут же затормозил и уставился мне в лицо каким-то странным недоверчивым взглядом. Я громко всхлипнула и размазала тыльной стороной ладони слезы по щекам. Стало только сырее, да и запах мокрого железа ударил в нос.
— Ты что, пьяная? — В голосе брата сквозил ужас не ужас, но что-то вроде испуга. — Только этого не хватало. — Вместо нотаций последовали ругательства на мертвых наречиях и меня потянули дальше. Но, слава Небесам, вроде не к канаве, которая теперь вызывала у меня куда больший страх, чем разъяренные вампиры.
Вид Ювентания вызывал священный трепет. Наверное именно так выглядели древние боги войны: юркой змеёй мелькая меж серебристых закованных в сталь тел и жаля парными клинками. Еще недавно белые волосы частично блестели рубиновым цветом и крупные капли стекали с жала на кончике косы, клинки скрыли свой металл под маслянистой пленкой уже чернеющей крови…. Мне стало так жутко, что канава больше не вызывала неприятных эмоций. Наоборот, она манила своим спокойствием.
Последнего из атакованных Танием вампиров прикончил Вирлан, просто спалив его немудреным, но перенасыщенным силой заклинанием. Существо которое я не иначе как по недоразумению считала вполне безобидным дядей повернулось на вспышку огня и уставилось на мое вытянувшееся лицо пронзительно-зелеными глазами. Чем-то в этот момент Таний напоминал Моргрейна в пещере, где я ему зуб выбила — это относительно человечности во взгляде.
— Так-так-так… — Голос был знакомый, облик тоже, но когда Магистр подошел ко мне на расстояние вытянутой руки, я вознамерилась спрятаться за спину брата. Однозначно, канава это не страшнее любого другого безопасного места. — До чужой магии дорвалась. — Хмыкнул Таний и чуть нарушил свой воинственный образ. — Ну и чего ты её сюда притащил? Сам ведь можешь снять с неё это помрачнение.
— Не могу. — Резко ответил Вирлан. — Я и так себя еле в руках держу. Если я только полезу к ней в таком состоянии, то у нас обоих крышу сорвет. Ты знаешь кого она уделала? Ищеек. Всю семерку. — Слова цедились сквозь зубы, выдавая кипевшую злость.
А чего я сделала-то? Я просто защищалась как могла.
— Спишем на неопытность. — Вздохнул Таний. — Но позже ты сам, лично, объяснишь ей, чем чреват перебор чужой силы.
— Ты не понял. Она не магию из них вытянула. Они их души поглотила. Это не девчонка, а живые Ленты Кирема какие-то!
Ленты? А, это то чудное заклинание которое все еще болтается у меня на руках? Раз они так ругаются, значит надо от него избавиться. Что я тут же и сделала, запустив лентами в несущуюся навстречу троицу клыкастых обормотов. Те замерли, словно в удивлении и рухнули как подкошенные, руки тут же перестали чесаться, а брат с дядей заткнулись на полуслове.