Существо улыбнулось. Тонко, хищно, с оттенком торжествующей злости. Рука, закованная в сияющий магией наруч, ладонью вверх замерла на уровне моего лица. Я с трудом сглотнула иссушенным горлом, как завороженная потянулась навстречу. Кожа к коже. Его — сухая, обжигающая холодом и моя — бледная, в подтеках засохшей грязи, разгоряченная магией соприкоснулись, сильные пальцы тут же сомкнулись замком, сжали до синяков. И в тот же миг время замерло, исчезла суета и бессмысленная круговерть, даже пыль искристым туманом застыла в воздухе. Выдох, горячий, опаляющий губы — морозным облачком замер у рта…
— Ты позволишь? — Не слово — мысль, многократно отраженная замершим пространством коснулись моего сознания, чтобы склонить голову перед этим существом и принять его власть.
Разгневанно было задохнулся Вирлан, но сдался под моей молчаливой просьбой и недовольно протянул ладонь существу в облике младшего принца диона. Пусть без желания, без доверия и покорности, но добровольно. Этот жест был оценен и принят более чем благосклонно. А потом, когда на мое плечо легла рука брата, когда белая магия ринулась к темной и вспыхнула невыносимым сиянием магия истинная, бесцветная, но основополагающая я потерялась в ощущении вседозволенности и абсолютной свободы, забыла прошлое и настоящие, небрежно оттолкнула будущее чтобы раствориться в мире. Чувствовать его, биться множеством сердец, летать в небесах и нежиться в огне, согревающем землю изнутри. Я потеряла свою сущность, чтобы обрести абсолютное бессмертие, чтобы раствориться в магии мира и навечно стать его частью…. но мне не дали. Отвлекли радужными переливами заклинания, заманили в лабиринт осколков чужих миров, заинтересовали веселой игрушкой — сложной, требующей внимания столько, что все прочие желания померкли. Осталось лишь одно — соединить нити и бусины в прежний узор. Их было много, разноцветье битого стекла и сочные краски живых частиц, жестких и нежных словно пух паутинок… они все переплетались в хаос совершенный в своем виде, но неуместный здесь. У меня не получалось укротить вольность в единое полотно, и скоро стало понятно: не в моей власти командовать этим войском, не я властна над ними. А мельтешащий хаос уже раздражал, и тогда я добровольно уступила свое место. Но не ушла, осталась помогать. Смотреть, как радостно кружатся частички великого заклинания, как ярко блестит выгнутый бок сферы, принимающий четкие очертания, соответствующие воле хозяина…..
Очарование рассеялось, стоило только ладони брата соскользнуть с моего плеча. С эфемерным звоном раскололось личное безвременье и исчезло вместе с последними силами. Окончательно распластаться на спине мне не дало по-прежнему крепко держащее за руку существо, оно потянуло меня вверх и даже как-то поставило на ноги.
И снова взгляд, и вновь ощущение власти. Я было уже склонила голову, признавая себя подданной, мысленно ликуя — ведь никто не смог бы позаботиться обо мне лучше, но холодные пальцы на подбородке удержали. Да тихие слова:
— Только не ты. Он… я не простил бы себе твоего рабства. Пусть и добровольного.
Хотелось кричать. Умалять не покидать меня, жажда быть принятой под покровительство господина рвала душу на части, соленые дорожки чертили на щеках светлые полосы. Я видела свое отражение в лиловом взгляде, рассматривала отзеркаленный ужас и тоску в своих глазах и задыхалась в противоречии чувств.
Да, часть сознания хотела, безумно жаждала служить тому, кто бережно поднимал меня с колен, отдать жизнь за него, растворится в его дыхании, стать карающей дланью…
А вот другая часть замерла в возмущенном молчании, прерывавшимся на яростное удивление: я — Магистр Мрака и кому-то служить?! Не-е-ет… Не в этом мире и ни в каком бы то ни было ином! Я рождена повелевать, и иной судьбы мне не дано! Неприемлемо!
— Какого черта?! — На пару с Рианом выдохнули мы и вперились друг в друга взглядами. Зыбкое марево сумасшествия треснуло и незаметно истаяло, оставив нас в компании возмущенного непонимания.
— Ле-е-екс… — С невольно вырвавшейся угрозой в голосе протянула я. — Что это, подери твоего предка демоны за зад, произошло?!
Но Лекса не было. Вместо моего обожаемого аферюги в тумане неподвижной пыли стояло все то же древнее существо. И оно улыбалось. С восторгом и упоением, словно очнувшись после долгого сна и тут же очутившись в лучшем из возможных мест. А время вокруг, между тем, замерло, сковав прочнее цепей несчастных тарлионцев. Лица их еще искажала ненависть в смешении с гневом и яростью, а глаза уже были пусты. Ни тени сознания, ни призрака свободы — полностью покорные куклы, расставленные в пародии на инсценировку боя. Ни одной капли крови, ни одного движения отточенной стали, но победа, ужасающая своим результатом… все-таки, на мой взгляд, смерть была бы куда милосерднее….