— Ну Вирлан! — Последняя попытка не возымела успеха, только из комнаты донеслось: "Я сплю!" и все стихло. Ну что ж, не судьба.
День не задался с самого утра. Проснулась я с первыми лучами солнца и исключительно потому, что меня разбудил возмутительно бодрый для столь раннего часа Таний. Учитель подло вылил на меня часть той воды, что не успела за ночь стечь на пол и задержалась между рамами, разумеется, после такого "будильника" спать было уже не просто невозможно, а элементарно противно. Только-только я успела натянуть вчерашнее платье и справиться с такой деталью как корсет, в мою комнату ввалился Вирлан и, буркнув: "Ты меня не видела", скрылся под кроватью. Зашедший следом Ювентаний ничего не спрашивая и лишь еще раз пожелав мрачным голосом доброго утра, вытащил из убежища братца и за шиворот утащил из моих апартаментов. Я не совсем поняла к чему была брошена фраза: "Ты все-таки пойдешь туда, паршивый ты некромантишка", но зато мне сразу стало ясно, что день будет неспокойным. Потому как если уж Ювентаний начинал с самого утра бурчать и всех строить, то это у него, как правило, затягивалось на день, а то и на двое полноценных в плане нервотрепки суток.
По истечении получаса посвященного мною попыткам достать из досок отломавшийся каблук, в комнате появился усталый и местами очень пыльный Хэфео. В руках у него была корзинка с едой и еще какой-то куль с неидентифицируемым содержимым. Секретарь Тания аккуратно сгрузил свою ношу на кровать и только потом подал голос:
— Доброе утро, госпожа.
— В каком месте оно доброе, почтенный? — Стоя на коленях и вцепившись обеими руками в распроклятый каблук, буркнула я.
— Леди не престало выражаться в подобном саркастичном тоне. — Не удержался от очередного нравоучения педантичный секретарь.
— Если уж на то пошло, то леди вообще-то не престало стоять в раскоряку над обломками обуви, спать в подобной дыре и шляться по ночам в сомнительных местах опять же с весьма сомнительными целями…. Да поддайся же ты, поганец! — Каблук таки освободился от деревянного плена, но вот я весьма неудачно растянулась на полу прямо в том месте, где вчера было озеро, а сегодня осталась грязная лужа. Хэфео тут же поднял меня, но, посмотрев с сомнением на окончательно испорченное платье, отряхивать не стал, только задумчиво произнес:
— Ванна все равно была необходима.
— Это на что вы намекаете, почтенный? — Я сердито уперла руки в боки. — Это вы меня оскорбить хотите? — Да, я вчера ходила много где, но мой внешний вид был очень даже приличным!
— Ну что вы, госпожа! Я только хотел сказать, что для посещения запланированного мероприятия вам все равно пришлось бы привести себя в соответствующий вид. Ничего оскорбительно я не имел в виду. — Искренне возмутился секретарь и развернул принесенный куль, который оказался платьем.
Белоснежная ткань, тончайшее золото вышивки подола и лифа, хрупкая золотистая изморозь узоров на плечах…. Держу пари, что знаю смысл переплетения линий на правом рукаве! Цветок, перетекающий в извилистый кинжал — знак одной боевой школы, не входящей ни в гильдию магов, ни в гильдию наемников, но тем не мене успешно существующей уже второе тысячелетие. Пожалуй, единственное заведение, выпускающее профессиональных телохранителей женского пола, так что, пусть шикарная, изящная и очень женственная, но у меня на кровати лежала самая настоящая форма. Официальное облачение выпускницы школы для благородных девиц леди Сенталь…. Нет, может у меня и провалы в памяти, но не настолько же! Да я просто физически не могла получить право на ношение всей этой роскоши хотя бы потому, что обучение в заведении леди Сенталь начинается с трех лет и заканчивается минимум в двадцать два, а заочного отделения и экстерната, понятное дело, не предусмотрено.
— И как это понимать? — Я тоскливо вздохнула рассматривая полный комплект: само платье с подрезом под грудью и очень длинным подолом на запахе, которым очень удобно пользоваться, когда на бедре закреплены метательные кинжалы; наверняка плотно облегающие бриджи, надевающиеся под платье дабы не опозориться и чувствовать себя комфортно в случае драки. Должен быть еще один предмет, я точно помню…. Искомое обнаружилось под ворохом легчайшей ткани — сапоги-чулки с очень тонкой кожаной подошвой, этакие чешки до колена незаменимые, чтобы красться по натертому паркету и тихо, но быстро убегать. Вдобавок ко всему, все это добро было непрактично-белоснежным, начиная с верхнего наряда и заканчивая обувью.