Это был мальчишка, мелкий крысеныш лет десяти с ангельской внешностью и адским характером вместо содержимого. Поддерживая большую на десяток размеров, чем нужно мантию, он стоял, небрежно облокотившись на перила, и скромно улыбался, невинно хлопая длинными ресницами. Церемониальная одежда висела на нем как на вешалке, а длинные полы мантии и вовсе белоснежно-золотым шелковым озером разлились среди залежей пыли, белоснежные же волосы и светлая кожа делали пацаненка похожим на скульптуру из мрамора. Все впечатление невинности портили темно-изумрудные глаза бесстыже-ехидные, насмехающиеся и наглые!
— Ювентаний, ты издеваешься?! Ты же не собираешься тащиться на прием в таком виде?! — Учитель улыбнулся совсем уж невинно и скромно потупил взор.
То, что Магистры играют со своим возрастом и внешностью как им вздумается, я знала и даже не раз замечала как Вирлан то "взрослеет" лет на пять, то опять "молодеет" на те же, а то и на большие годы, но чтобы вот так радикально…. Из вполне взрослого молодого человека в сопливого ребенка? Такое лицезреть мне еще не приходилось, и чего уж там, я была удивлена.
— Да брось. Это будет весело.
— Кто-то еще совсем недавно уверял, что не желает светиться как Магистр, а что теперь? Это же даже не признание, это громогласное объявление на весь мир.
— Твоя затея с местью Моргрейну подозрительно попахивает тем же. — Как ни в чем небывало пожал плечами ребенок.
— Я все поняла! Я буду осторожна. Только, пожалуйста, не заставляй меня весь вечер исполнять к дополнению роли телохранительницы еще и роль няньки.
Ребенок укоризненно вздохнул и щелкнул пальцами. Когда вспышка исчезла, и глаза опять привыкли к полумраку холла, я смогла оценить преобразование Мага — теперь вместо мелкого мальчишки передо мной стоял мужчина еще не преклонных, но уже и не средних лет. Лучики морщин у чуть потускневших глаз, жесткие линии подбородка и губ — этакий суровый, побитый мудростью и жизненным опытом мужчина на котором мантия Личного Волшебника Его Императорского Величества смотрелась вполне естественно и заслужено.
— Довольна? — Голос тоже претерпел некоторые изменения, дабы не отставать от образа.
— Вполне. Только на кой такому представительному магу первой ступени сдалась телохранительница?
— Положение обязывает.
Что ж, вполне логично.
Обычно создавать портал в императорскую резиденцию было равносильно самоубийству, но только не в этот вечер. Гости прибывали кто магическим способом подобно нашему, кто вполне традиционным — в каретах или верхом. Народу было не так уж и много, всего-то человек четыреста, и все они сновали по залу, разговаривали, смеялись, интриговали и просто молча сидели в ожидании его Величества, который в дань традициям, не иначе, задерживался уже минут на сорок. Я отчаянно скучала, глядя на то, как непринужденно и предельно вежливо Ювентаний поливает грязью какого-то члена магической гильдии, причем явно не какую-то мелочь, а вполне влиятельного и серьезного. Может статься, что и из самой верхушки — Танию по большому счету на титулы всегда было чхать.
К сожалению, подойти ближе и послушать мне мешал протокол, согласно которому все телохранители располагались на стратегически важных и возможно критически опасных позициях. С точки зрения общей безопасности это было вполне оправдано, но вот охрана конкретного лица от такого положения только страдала. Но ничего не поделаешь, пока не начнется официальный прием Личного Совета, придется мне покараулить две колонны и один из трех выходов из зала, зато потом смогу отдохнуть в компании верных защитников сиятельных господ собравшихся здесь. Одна среди сорока прожженных вояк и наемников — статус белой вороны мне обеспечен. Благо и костюмчик по цвету соответствует.
— Доложите обстановку. — Донесшееся из-за спины шипение принадлежало начальнику королевской охраны — пренеприятнейшему типу хлипкой наружности с водянистого цвета маленькими глазками и темным прошлым.
— Никто не умер, но это временно. — Голос у меня было под стать настроению: унылый и равнодушно-тоскливый. А если уж добавить выражение лица, на котором явно не было ни намека на готовность к рьяной защите родины, то неудивительно, что господин Цвирг поставил меня на самое по его мнению плохое место. Ну действительно, стоять в тени колонн и изображать статую — для молодой вертихвостки вроде меня сущее наказание!