Уже в следующий момент она начала дергаться, пытаясь сильнее насесть на меня. Вот эти действия причиняли ей больше боли, чем каких-либо других ощущений, оборотница снова скривилась, а я крепче сжал ее попку, заставив замереть.
–Постой, если хочешь получить истинное удовольствие, а не полное разочарование, то научись слушать партнера, – теперь уже я страстно шептал ей на ухо, перемежевывая слова с короткими поцелуями. Она утвердительно кивнула и замерла на мгновенье, пока я обдумал, как удобнее поступить в данной ситуации и не разочаровать ее.
Пришлось еще немного повозится, чтоб принять более удобное положение тела, но дальнейшие действа полностью компенсировали эту маленькую заминку. Я все еще удерживал ее от причинения боли и травм излишне порывистыми движениями (волчица оказалась менее терпеливой чем я, и все еще пыталась оседлать меня полностью), заодно и заставлял привыкнуть к нашему единению. Вместе с этим я так же неустанно продолжал ласкать ее шею и грудь, ожидая, когда рвущая боль отпустит ее тело. И вот когда она перестала зажиматься и начала подавать тело навстречу моим губам, я чуть ослабил хватку и позволил ей двигаться, при этом все еще контролируя от излишне порывистых и глубоких движений, хотя делать это становилось крайне сложно, ибо охватившее меня наслаждение росло с каждым новым ее рывком, туманя мозг все сильнее и сильнее.
Скажу честно, мне абсолютно не жаль от того, что случилось, ибо я уже давно все решил для себя касательно этой волчицы, но самым великим открытием для меня стала ее полная отдача в мои руки. Возможно, в ней все еще говорили гормоны, но в тот момент, между нами, протянулась прочная невидимая нить, связавшая нас вовеки.
Когда ее прерывистое дыхание начало сбиваться окончательно и перемежевываться с тихими всхлипами, то я перекатился, снова подмяв ее под себя и теперь уже сам двигался размерено и на всю длину, зажав ее ладони замком над головой. Оборотница заскулила, но это продолжалось всего несколько секунд, и уже скоро она вовсю извивалась подо мной, страстно взвизгивая от каждого моего движения. Ощущения мои невозможно было передать словами, юное горячее, вкусно пахнущее тело, беспрестанно двигающееся навстречу, нежные стоны, стоящие в ушах, горячая, влажная и безумно тугая глубина, в которую я неустанно погружался, все это сводило с ума и в конце концов я потерял контроль над собой и совершил ошибку, которая чуть не стоила тогда мне жизни.
Я был уже на самой грани разрядки, когда тело ее внезапно стало будто высеченным из стали, а горячее лоно мелко завибрировало, и в этот момент мозг мой застлал глубокий, густой туман наслаждения, но вместо того, чтобы оторваться от горячего, манящего тела, дать ей хотя бы один шанс на нормальную жизнь без меня, я крепко прижал ее к себе, обхватив руками за спину и попку, и сделал последние несколько глубоких достаточно жестких рывков. Ее в этот момент полностью накрыл оргазм и в порыве страсти оборотница вонзила острые, как лезвия зубы мне как раз в основание шеи, глубоко прокусив кожу. Я зарычал, но не отстранился прочь, в экстазе воспринимая эту боль, как нечто нормальное.
И вдруг она напряженно ойкнула и юрко, словно ящерица выползла из-под меня. Не понимая, в чем дело, я поднял на нее голову и тут же застыл, увидев густо перемазанную в алой крови, но все же такую милую мордашку с раскосыми желтыми глазами. Шею жгло, и я недоуменно прикоснулся к ней рукой, ощутив под пальцами горячую жидкость, бьющую фонтанчиком. В глазах потемнело, навалилась страшная слабость и к немалому своему удивлению, я растянулся на спальнике, не в силах даже подняться на руках.
–Нет-нет-нет! – она подбежала ко мне и приподняла на руки, – Дыши, я сейчас, только не засыпай! Что я наделала! Потерпи немножко, пожалуйста! Только не засыпай!
Я ее почти уже не слышал, перед глазами темнело все сильнее и сильнее, навалилась тяжелейшая усталость и последнее, что я успел увидеть перед застлавшей глаза тьмой, это желтые, светящиеся в темноте глаза девушки-гуары…
***
Мне удалось разыскать свою родню, отыскать, чтобы похоронить. Почти вся стая так и остались они на том горном плато, где и застали нас грабители. Мне кое-как удалось закидать тела камнями, после чего я ушла прочь из этих мест. Пропавших искать не стала, что толку, ведь даже если они и живы, то после того, что я натворила, семья не примет меня. Я опозорила их древнюю, никому не нужную честь.
Ну, да и ладно, как оказалось, я смогла прожить жизнью одиночки. Жалела ли я о том, что в помутнении рассудка отдалась первому попавшемуся человеку, проявившему ко мне немного тепла и заботы? Нет, ибо это был мой осознанный выбор. Скажу больше, я хотела этого, всем сердцем хотела, всем телом и душой, а еще мне очень понравилось. Жалею только, что не совладала с эмоциями и в самый прекрасный момент нашего с ним соития нанесла ему тяжелые травмы. Но Айзек уже почти полностью поправился, да и простил меня в принципе за это, и за то, что вынуждена была обратить его…