Царь требовательным жестом показал на телефон.
– Прошу немедленно этим заняться.
Рудницкий поднял трубку и заказал разговор с Варшавой. Через минуту он назвал свой адрес и попросил к телефону Анастасию. К счастью, девушка была дома. Алхимик кратко описал ей ситуацию и высказал свои подозрения.
– Сигилы, – заявила она, не задумываясь. – Что-то типа магических печатей, странно, что ты сам об этом не подумал.
– Интересно, откуда я должен был…
– Ты же использовал их в отеле, – бесцеремонно прервала она.
– Во-первых, я не знал, что они так называются, эта идея пришла мне абсолютно случайно, во-вторых, эти знаки видно за километр! Если бы я не разместил их в котельной или в кладовке, немцы сразу поняли бы, в чем дело. И сразу стерли бы их.
– Что ты несешь? Такой тип символов видит только их создатель. А чтобы их уничтожить, нужна первичная материя, так же как и при их нанесении.
– То есть их нельзя стереть, пока не увидишь? – спросил Рудницкий.
– Именно.
– Что это могут быть за символы?
– Без понятия. Кто знает, что в последнее время появилось в библиотеках? Мы не посещали их почти год. К тому же ты прекрасно знаешь, что получение каждого нового символа – это риск. Каждый раз больший, поэтому ты не можешь их выучить сразу. Наконец, существуют и такие, которые появляются на одно мгновение. И только раз.
– То есть теоретически кто-то может в библиотеке узнать знак и быть единственным на свете?
– Конечно. Затем возникает вопрос интерпретации. Значение некоторых символов настолько сложное, что на познание его нужно потратить не один десяток лет. И это удается одному адепту из сотни.
Рудницкий глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, поскольку ситуация оказалась сложной, если не безнадежной.
– То есть я никаким образом не могу помочь цесаревичу? Поскольку не могу найти эти знаки.
– Почему нет? Я могу ошибаться, но подозреваю, что у них довольно ограниченный диапазон. Несколько, максимум чуть больше десятка метров. Это зависит от силы адепта, который их создал, а я не слышала ни об одном магистре магии, действующем в Петербурге.
– Возможно, он маскируется?
– Сомневаюсь. Скорее всего, это какой-то слабак, который, правда, прошел инициацию в библиотеке. Возможно, даже получил указания от более сильного мага, благодаря чему и смог создать сигилы, но это пик его возможностей. Помни, что это должна быть особа из близкого окружения царя, постоянно находящаяся при дворе. Кто-то, у кого нет времени ни на копание в анклаве, ни на магическую тренировку.
– Проблема в том, что мало кто верит в мою теорию…
– Я знаю один ритуал, который точно позволит тебе найти и уничтожить символы, но мне нужно к тебе приехать.
– Но ты говорила, что их никто, кроме создателя, не может видеть.
– Потому что это так! Однако ты – это совсем другое. Твой глаз был заражен кровью Проклятого, благодаря этому ты видишь больше, чем другие. Забыл? Я могу сделать его еще более восприимчивым. На какое-то время.
– Я не знаю, смогу ли получить для тебя приглашение…
– А это уже не моя проблема, – холодно ответила Анастасия.
Рудницкий коротко попрощался с девушкой и положил трубку.
– Ваше Величество, я бы хотел…
– Кто эта особа, с которой вы разговаривали? – резко спросил царь.
Выражение лица монарха не нуждалось в переводчике, и так было понятно, о чем идет речь.
– Это моя… кузина.
– Вы действительно являетесь кровным родственником княгини Самариной?
Рудницкий беспомощно вздохнул: сплетни, распущенные Марией Павловной, охватывали все более широкие круги.
– Сомневаюсь, – искренне признал он. – Хотя нас связывают определенные отношения. Княгиня знала моего отца, поэтому воспринимает меня как кого-то близкого, – добавил он. – Сходство наших гербов привело к тому, что сначала генерал Самарин, а потом и Мария Павловна решили представить меня как кровного родственника.
– А ваша кузина?
– Я не хотел бы продолжать эту тему.
– Однако вам придется продолжить, – возразил царь. – Я не позволю, чтобы рядом с моим сыном находился кто-то, кого я не знаю.
Алхимик неохотно кивнул – в конце концов, он сам настаивал на осторожности.
– Ее кровное родство со мной такое же фальшивое, как и мое с семьей Самариных, – сказал он через минуту. – Я нашел ее, раненую, в анклаве, когда мы искали уцелевших из группы, которая ушла туда с советником Брагимовым. Оказалось, что она хороший маг, несколько раз спасала мне жизнь. Как и генералу Самарину. Поэтому она относится к нам как к семье. Поскольку она потеряла память, я позволил ей использовать мою фамилию, а имя она выбрала сама. Анастасия, – добавил он, видя вопросительный взгляд царя. – Мария Павловна придумала отчество: Александровна.