Самарин поблагодарил, но не спешил садиться.
– Какие у вас еще есть грехи на совести, генерал?
– Княгиня решила включить Олафа Рудницкого в завещание, – признался офицер.
– Вы не согласны с решением тетки?
– Ни в коем случае! Наоборот, я с удовольствием посмотрю этот спектакль.
– Не понимаю…
– Господин Рудницкий отказался принять наследство, а я уверен, что тетка сделает все, чтобы его переубедить. Это будет битва титанов. Я только не хотел бы, чтобы до Вашего Величества доходили слухи, что богатство одного из старейших российских родов перейдет к какому-то польскому выскочке.
– Не будет никаких сплетен, – заверил царь. – И я сам с удовольствием посмотрю, кто выиграет. Мария Павловна – женщина с железной волей, но и вашему… кузену не занимать упрямства, – весело добавил он.
– Барышня Рудницкая! – доложил охранник.
Платье Анастасии было цвета летней ночи, единственным светлым элементом были серебряные рюши и белые кружевные манжеты.
– Ваше Величество. – Она поклонилась с невероятной грацией.
– Сударыня…
Царь ответил на поклон и придвинул Анастасии кресло, и это все с выражением полного ошеломления на лице.
«Хорошо, что император уже в возрасте, иначе у монархии появились бы более серьезные проблемы, чем парочка заговорщиков, – язвительно подумал офицер. – Похоже, кузина произвела на него не меньшее впечатление, чем когда-то Кшесинская»[6].
– Я начинаю понимать Марию Павловну, – пробормотал царь.
Анастасия ответила мимолетной улыбкой, напоминающей вспышку магния.
– Чем могу быть полезна, Ваше Величество?
– Вы прекрасно говорите на русском.
– Спасибо, Ваше Величество.
– Вы – россиянка?
– Je ne sais pas, sire[7], – ответила девушка.
– У вас парижский акцент, – задумчиво прокомментировал царь. – Да, не думаю, что Мария Павловна ошиблась. Но прежде всего я бы хотел поблагодарить вас за спасение моего сына. Я ваш должник.
– Основную часть битвы приняли на себя солдаты Конвоя и Сашка, – сказала Анастасия, указывая на генерала. – Я только немного помогла.
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно.
– А господин Рудницкий?
– Немного слаб, но выживет, – проинформировала она. – Ему необходим отдых.
– Если бы я мог чем-нибудь помочь…
– Я предпочла бы, чтобы его перевели из госпиталя во дворец. Так мне будет проще за ним присматривать.
– Конечно! Я отдам распоряжение. Возвращаясь к вчерашнему нападению, как вы думаете, что сделают заговорщики дальше? В ближайшее время нам грозит новое нападение?
– Думаю, нет.
– Можешь объяснить? – попросил Самарин.
– Среди нападающих было двое, скорее трое адептов. А сейчас…
– Откуда такие данные? – быстро спросил офицер. – Охрана была не в состоянии определить статус фон Шварца.
– То, что он был адептом, не вызывает ни малейшего сомнения, – заверила она. – Его реакция на визитную карточку Олафа подтверждает этот факт полностью. Возможно, стоит показать ее еще нескольким особам?
– Что за визитная карточка? – спросил царь.
Самарин стал быстро объяснять.
– Она и правда так действует на всех, кроме адептов? – отозвался царь с сомнением в голосе. – Я бы хотел на нее посмотреть.
– Исключено! Мы не можем подвергать опасности Ваше Величество, – решительно сказала Анастасия, смягчая тон улыбкой. – Только с согласия Олафа и в его присутствии. Я – маг, но не лекарь, – добавила она. – Я бы не знала, что делать, в случае каких-либо осложнений.
К удивлению офицера, царь быстро согласился, нисколько не разгневавшись тем фактом, что женщина, с которой он только что познакомился, указывает ему, что делать.
– Продолжайте, – сказал он.
– Этот друг фон Шварца, барон…
– Куракин, – подсказал царь.
– Именно, Куракин. Я видела, как он заколдовал гибри… использовал магию, – быстро исправилась она. – Это второй адепт. Ну и тот маг, которого Олаф и сын Вашего Величества встретили в лабиринте.
– Маг? Вы уверены? Естественно, Алексей мог что-то не заметить, но, по его словам, магию в лабиринте использовал только господин Рудницкий.
– Конечно. Однако, если бы он не был адептом, погиб бы вместе с остальными. А мы знаем, что он не только выжил, но и убежал из дворца.
– Логично, – признал монарх. – Но что такого сделал Олаф Арнольдович, что несколько десятков заговорщиков за долю секунды превратились в трупы? К тому же лекарь, что осматривал их, утверждал, что на телах нет ни одного признака насильственной смерти. Никаких ожогов, синяков, повреждений внутренних органов, ничего. Словно кто-то просто вырвал из них душу.
6
Матильда Феликсовна Кшесинская – прима-балерина Мариинского театра, известна своими отношениями с членами императорской семьи.