– Подайте двадцать рублей, – умоляла она.
Не останавливаясь, офицер одарил ее гневным взглядом и воспользовался старомодным бронзовым молотком.
– Александр Борисович, только двадцать рублей! – повторила она ломающимся голосом.
Самарин проигнорировал склонившегося перед ним дворецкого и повернулся, разозленный наглостью нищенки.
– Александр Борисович? – спросил язвительно он. – И когда это мы познакомились?
– Летом восемьдесят первого, – ответила она.
Офицер внимательней присмотрелся к нищенке. Ей было не больше пятидесяти, хотя круги под глазами и видимая на лице усталость делали ее старше.
– Как тебя зовут?
– Вера Фролова. Не помнишь? Не помните? – исправилась она. – Дочь Агафьи Фроловой.
Самарин замер. Агафья Фролова, тетка Агаша, как он ее называл, была его любимой нянькой. Когда родители погибли в железнодорожной катастрофе, она заменила ему мать. Он смутно помнил ее дочь, старше его на несколько лет, улыбающуюся девочку, с которой он играл все лето, пока его не отправили в школу-интернат.
– Вера, это ты? – воскликнул он, хватая ее за руку.
– Я, – улыбнулась она сквозь слезы.
– Что ты тут делаешь? Почему… – Он замолчал, не зная, как закончить предложение.
– Год назад мама заболела. Рак. Все деньги пошли на лечение, а потом мы продали квартиру. – Она беспомощно пожала плечами. – Вчера она умерла. У меня нет денег на ее похороны.
– Не стой на улице, – пробубнил Самарин. – Заходи, навестишь тетку.
– Я не хотела бы создавать проблемы…
Бесцеремонно он потянул женщину за собой; выполняя работу дворецкого, он забрал у нее немодную шляпку и поношенное пальтишко.
– Завтрак на двоих в малую гостиную, – распорядился он.
Услыхав тон его голоса, дворецкий вздрогнул, как от удара плетью, и сразу же поспешил выполнять приказ. Прежде чем они сели за стол, горничная принесла чай и сладости.
– Ешь. Кухарка печет миндальное печенье по рецепту няни, – похвастался генерал. – Я вижу, ты едва держишься на ногах.
– Я хотела одолжить денег на похороны у старых подопечных мамы, – пояснила она, послушно угощаясь.
Самарин рассеянно кивнул: Агафья Фролова была нарасхват среди высших семей, что искали няньку для своих детей.
– И что?
– Вчера была у Степана Шувалова и Пашки Кислицина, но не застала их дома. А сегодня…
– Ну?
– Хотела увидеться с Виктором Новиковым, но его жена выкинула меня из дома, – сказала она, опуская голову.
– Жанна Новикова всегда имела манеры приволжской холопки! – заявила княгиня, заходя в гостиную. – Нет, не вставай! – сказала она. – Где еще ты была, дорогая?
Перепуганная Вера вскочила с кресла и хотела сделать реверанс, словно служанка перед строгим работодателем, однако старушка сердечно обняла ее.
– Добрый день, тетушка, – поздоровался Самарин.
Мария Павловна подставила внуку щеку, но ее лицо выражало недовольство.
– Как ты мог сразу не узнать Верочку?!
Офицер беспомощно вздохнул: похоже, дворецкий описал тетке сцену перед входом.
– Моя вина, – признал он.
– Твоя, твоя, негодник!
– Я верну деньги так быстро, как только смогу, – неуверенно вмешалась Вера.
– Не может быть и речи! – заявил Самарин. – Тетя Агаша работала не за деньги, она действительно меня любила. Позволь мне ответить взаимностью.
– Виктор Новиков не слишком остроумный, но он порядочный человек. И до сего дня вспоминает вашу мать. Он помог бы тебе. Как и каждый из этих негодников, которых воспитывала Агафья, – поддержала внука княгиня.
– Я…
– Садись, – сказал Самарин. – Ты же пешком пришла?
– У меня не было денег на извозчика.
Генерал тихо выругался, а княгиня поджала губы.
– Похоже, мне нужно прочитать сударыне Новиковой небольшую лекцию, – сказала она со злостью. – Уж я научу эту деваху хорошим манерам. А ты не стой столбом! – Она повернулась к офицеру. – Организуй похороны, поминальную службу и сообщи всем.
– Oui, ma tante! – сразу же ответил Самарин.
Четыре вороных коня тянули подводу с гробом, накрытым саваном, следом за ним следовали плакальщицы: в первой шеренге Вера и опирающаяся на руку внука Мария Павловна. Присутствие княгини Волконской привело к тому, что церемония привлекла внимание петербургского общества, тем более что в похоронной процессии принимали участие подопечные Агафьи Фроловой. И конечно же, вместе со своими семьями. Двое адмиралов, шесть генералов, вице-министр, несколько чиновников высокого ранга… Как заметил Самарин, появилась даже Жанна Новикова, хотя ее выражение лица ясно указывало, что она здесь против своей воли. Что ж, положение Марии Павловны в столице давно было устоявшимся и неоспоримым. Одно ее слово – и сударыня Новикова – обычная дворянка! – перестанет быть желанной у элиты Петербурга, а открытые двери закроются перед ее носом раз и навсегда. Высшее общество не прощало нарушения этикета ни при каких обстоятельствах. По крайней мере, того, что люди типа княгини Волконской считали нарушением этикета…