Он дернул головой назад, взглянув на меня, но ничего не ответил. Энтони тут же поставил мужчину на ноги и, ослабив хватку, отпустил его.
Он развернулся, схватил меня за руку и поволок к машине. Факт того, что он был готов полностью потерять свое самообладание не только в коротком коридорчике возле уборной, но и в огромном открытом пространстве, где происходил прием, пугал меня больше, чем картина, которую я увидела несколько секунд назад. Я никогда не встречала человека, настроение которого менялось со скоростью света, как у него. Если Энтони не захочет, то никто не сможет прочесть, что у него на уме, и это пугало меня.
Как только лимузин тронулся с места, он оказался сверху. Прижал меня к двери и заговорил, возвышаясь надо мной.
— Ты говорила с ним? Я видел, что он прошел за тобой в уборную.
— Нет, Энтони, и я отказываюсь знакомиться с другими, как это делают остальные. Твоя девушка угрожала мне в уборной, но я не веду себя так, как ты!
— Что она сказала? — его лицо говорило о том, что он оторвет ей руки и ноги, если мой ответ ему не понравится. Не удивительно, хотя мне и плевать.
— Она сказала, что найдет каждый скелет, который я прячу. Она пригрозила пойти с этим в прессу.
— О, это в её стиле, так ведь? Я с ней разберусь.
— Энтони, не навреди ей.
— Повторяю еще раз, моя маленькая голубка, не нужно недооценивать меня.
— Недооценивать тебя было одной из моих типовых ошибок.
Как только мы подъехали к особняку, Энтони потащил меня за руку в свою хозяйскую спальню. Даже не раздев меня, он привязал меня к кровати оковами, которые едва ли позволяли мне двигаться и не давали ни единого шанса сбежать.
— Мне лучше не нарываться, — прошипела я в его сторону, когда он один за одним прикончил два стакана бурбона.
Одним шагом он пересек пространство между баром и кроватью так быстро, что напомнил мне дикого зверя, который бросается на свою добычу.
Энтони оседлал меня, сняв пиджак и бросив его в кресло возле кровати. Он ослабил свой галстук, в раздражении двигая головой из стороны в сторону. Я наблюдала, как он медленно расстегнул пуговицы на своей рубашке и бросил её к пиджаку смокинга.
Я облизала губы, посмотрев на его подтянутое тело, гладкую, загорелую грудь. Ухмылка расплылась на его лице, когда он заговорил:
— Нравится то, что видишь? — Губернатор не дал мне время для ответа и продолжил: — Потому что я чертовски уверен, что мне нравится то, что вижу я.
Он наклонился, чтобы взять что-то с ночного столика, и мои глаза в ужасе распахнулись, когда я увидела в его руках нож.
— Энтони, я ничего не делала. Пожалуйста, не делай мне больно.
Он склонил голову в сторону, пронзительно посмотрев в мою сторону:
— Сейчас ты уже не такая смелая, да? Это называется нож для игр, голубка.
Слезы катились по моим щекам, когда он разодрал платье, которое все еще было на мне. Он развел его обрывки в стороны и посмотрел так, словно я была самым сытным блюдом, поставленным перед голодающим. Энтони сорвал стикини, которые я носила на сосках, будто они мешали ему, и я ахнула от боли. Своей огромной рукой он снял с меня стринги, для него это не составило никакого труда.
Его лицо потемнело, когда он угрожающе приставил нож к моему горлу.
— Моя мать была права: я и правда обращаюсь с тобой, как со своей собственностью. Ты моя собственность?
Взгляд на его лице дал мне сил бросить ему вызов.
— Я — твоя собственность, Энтони. У тебя есть контракт, доказывающий это.
Он отбросил нож в сторону и провел большим пальцем по моим губам цвета вина, нарочно размазав помаду.
Я действительно говорила то, что имела в виду. И имела в виду то, что говорила.
Я знала, что значили его слова, когда он прижал меня к себе и рассказал, что собирается сделать со мной, когда мы вернемся домой.
Я наблюдала, как он встал и снял одежду. Его член стоял, требуя своей добычи. Он развязал мои ноги, но руки оставил вытянутыми над головой и привязанными к угловым стойкам кровати.
Энтони согнул мои колени и прижал ноги к моим плечам.
— Держи их там. Руки мне нужны свободными.
Я только кивала головой в знак согласия.
Он развел мои складки пальцами, подразнив своим хриплым голосом:
— Твое тело очень хорошо отвечает на мою власть. Твоя милая киска намокла, потому что твой хозяин вселяет в тебя страх и неуверенность, когда ты не слушаешься его.
Это было правдой, мое тело реагировало на то, чему меня подвергал Энтони. Медленно и обдуманно Энтони ввел меня в свой запретный порочный мир.
Я застонала, когда он провел языком вверх-вниз по моей влажной киске.