Вот, например, как в правилах утреннего шоу «Взлетная полоса» на «Радио России» я определял портрет нашего условного слушателя.
«Мужчина 40+ лет, не обязательно москвич. Женат, подросшие дети, квартира в блочном доме. “Десятка” или неновая иномарка. Верен жене (по крайней мере, сейчас уже верен), готов дополнительно работать и даже учиться, если это не потребует подвига. Зовут Михаил Алексеевич Курочкин. Носит турецкий кожан. В политику не лезет, подозревая пролезших в казнокрадстве. Любопытен, но не признается. Уважает знание. Был в Турции. Ненавидит Америку (не был). Любит “Любэ”. В общем, глубоко положительный персонаж».
И хотя персонаж условный, я наделил его именем и фамилией своего реального одноклассника и, более того, снабдил описание нашего потенциального героя реальным портретом:
Из зала. Это неэтично!
Губин. Почему вы считаете это «неэтичным»? Потому что портрет реальный? Это не более неэтично, чем в романе героя назвать именем, которому наверняка найдется соответствующий живой человек. Я не выношу на всеобщее обсуждение личную жизнь своего одноклассника Миши Курочкина, да я ее и не знаю. И если бы я вам сейчас не сказал, что это мой одноклассник, вы бы спокойно восприняли условного героя по имени Михал Алексеич Курочкин. Реальное же имя я взял, чтобы не слишком отрываться от реальности. Условный слушатель должен быть немного похож на какого-то реального знакомого, персонифицирован. Хотя, повторяю, я понятия не имею, например, любит ли Миша Курочкин «Любэ» и какая у него машина. Но, видя перед собой такого реального человека, ты как-то понимаешь, что разговоры с утра в эфире про Хайдеггера как-то не очень пойдут. А вот про автомобили или про выбор спиннинга – запросто.
4.2. Формулирование миссии и цели
А вот теперь невероятно важно определить вашу миссию, смысл вашей работы. Не придумать, не выдумать, а просто уточнить так, чтобы было понятно всем. Потому как если вы не пропишете миссию – все остальное рухнет, потому что сегодняшняя Россия – это такая страна, в которой считается по умолчанию, что высший смысл – это деньги и нет бога, кроме них.
В чем ваша миссия? Одна миссия – информировать нашего Курочкина о событиях. Другая миссия – развлекать, отвлекая от забот. А третья – развлекая, информировать, стараться его приподнять, перевести на более высокий и сложный культурный уровень.
Миссия есть у любой прессы, даже у желтой и порнографической. Например, у журнала FHM, где я работал, а это был, говоря откровенно, такой жеребяческий глянец, была миссия – делать из гопоты мужчину. И я помню прекрасно, как однажды на всемирной тусовке главредов FHM – а FHM издавался и издается в нескольких десятках стран – у нас была жесткая дискуссия о том, что такое мужчина сегодня. И была партия консерваторов, для которых мужчина – это такой брутал, вечный ковбой Мальборо, и была партия обновленцев, которые считали, что мужчина – это просто ответственность, а внешние формы не важны, что, скажем, изнеженный метросексуал вполне может быть стопроцентным мужчиной. И я, признаться, примыкал к обновленцам – и это было причиной, почему, посмеиваясь над небрутальными мужчинами, мы точно так же посмеивались и над ковбоем Мальборо и никогда не позволяли себе издеваться над небруталами, исходя только из внешних проявлений мужественности. То есть для нас физик Ландау во внутренних редакционных установках был такой же герой, как и химик Шульгин или политик Лимонов. Их объединяло то, что они понимали свою миссию и ради нее были готовы на жертвы, вплоть до собственной карьеры или свободы. И вот такое понимание составляло часть нашей миссии. Миссией журнала FHM, помимо дать поржать или дать позырить на разнообразно раздетых телочек, было еще и научить не бояться…
А вот цель по отношению к миссии понятие, скорее, техническое. Например, одной из целей журнала FHM было еще и выйти в прибыль. И если я и не прописывал это на бумаге (хотя, скорее всего, было нужно), то всем сотрудникам внушал: вы – рекламные агенты самих себя, своего журнала. По этой причине вы не имеете права появляться на публике лохово одетыми. Вы обязаны быть крутыми!