— Как я замечаю, ты в последнее время стал чересчур разговорчивым.
— Старею, наверное… Ты позволишь задать тебе еще несколько вопросов?
— Задавай, если в этом есть необходимость.
— Ходят слухи, что совсем недавно ты совершил победоносный поход на жестянщиков?
— Да, но он имел совсем другие цели.
— Говорят, ты уничтожил всех мастеров, посвященных в тайну ваших знаменитых клинков?
— Это действительно так.
— Но ведь теперь вы безоружны? Неужели ты сделал это умышленно?
— Клинки были орудием раздора. С их помощью максары сводили счеты друг с другом. Для того чтобы держать в страхе соседние народы, нам не нужно никакого оружия.
— Я никогда не сомневался в могуществе максаров. Ты один способен заменить целую армию. Вот и занялся бы поисками этого мальчишки сам. Не пришлось бы и на наемников тратиться. Да и я за свои услуги беру немало, ты же знаешь.
— Сейчас мне лучше оставаться в тени. Недаром же я сижу в этом логове, которым побрезговал даже ты. Многие максары озлоблены тем, что я лишил их любимых игрушек.
— Да уж, симпатией друг к другу твои соплеменники никогда не отличались, — гость, до этого старавшийся скрывать свои истинные чувства, злорадно ухмыльнулся.
— Честно признаюсь, меня так и подмывает растерзать тебя на части. А еще лучше превратить в червя-паразита, обитающего в кишечнике какой-нибудь громадной скотины, или в жалкого урода, чье предназначение — слизывать свежую кровь со стен и полов моего замка, — сказано это было негромко, но, как говорится, от души.
— Ты уже несколько раз пытался проделать со мной нечто подобное, — спокойно возразил гость. — Зачем снова утруждать себя?
— То-то и оно… Не стану скрывать, ты представляешь для меня загадку. Конечно, не такую, как тот мальчишка, но все же загадку, — максар приблизил свой устрашающий лик к лицу гостя. — Если существует хотя бы один человек, неуязвимый перед нашей силой, со временем могут появиться и другие. Вы ведь плодитесь, как крысы.
— Верно. Если вдруг появится кто-то, не уступающий максарам в силе, то им без своих клинков придется худо. Крыльями от Губителя Максаров не отмашешься. И бычьим членом тоже.
— Что за вздор ты несешь? — зловеще произнес максар.
— Не прикидывайся, что слышишь что-то новенькое. Всем известна легенда о скором пришествии этого существа… Хотелось бы глянуть на того, кто шутя передавит таких, как ты. Но в любом случае я на твоей стороне и постараюсь выполнить то, что мне поручено.
— Уж постарайся. Тем более что вся Страна жестянщиков не стоит тех богатств, на которые ты можешь рассчитывать в случае удачи. Однако не пытайся обмануть меня, человек. Как только мальчишка сгинет, я сам почувствую это. Сразу! И еще запомни вот что: когда мы встретимся в следующий раз, я буду иметь совсем другой облик.
— Придумай что-нибудь не столь уродливое. Я слышал, что до того, как в тебе проснулась сущность максара, ты был вполне симпатичным малым, пас скот в какой-то чужой стране и даже спал в одном загоне с овцами.
— Убирайся прочь, — максар отвернулся. — Мне надоели твои гнусные шуточки. Рано или поздно я найду брешь в твоей защите, и уж тогда ты ответишь мне за все.
— На жизнь кишечного паразита я заранее согласен. Но желательно в твоем кишечнике. Кстати, а чем ты собираешься платить мне?
— Разве тебе уже не нравится мое золото?
— Нравится. Но эти монеты жестянщики чеканят специально для выплаты дани максарам. Стоит только пустить их в оборот, как сразу станет ясно, кто стоит за моей спиной.
— Хорошо, я найду мастеров, которые перечеканят их по древним образцам. А теперь прощай. Задаток найдешь на обычном месте. — Максар, не особенно надеясь на подъемную силу крыльев, пешком двинулся вдоль скальной стены, выискивая среди многочисленных лазов и щелей вход, подобающий как его высокому положению, так и солидной комплекции.
Когда он уже почти скрылся во мраке какой-то пещеры, человек, до того внимательно осматривавший свое оружие, которого все же успели коснуться мерзкие лапы стражей, вдруг крикнул ему вслед:
— А что, если обойтись без убийства детей? Я хоть и порядочный негодяй, но такие делишки мне не по нраву! Мальчишка и так будет твоим. Даже за полцены.
Ответа не последовало, и оставалось только гадать, слышал ли максар этот вопрос вообще.
Человека, которому за деньги поручили сделать то, что царь Ирод уже совершил однажды из-за властолюбия, когда-то звали Хавром. За гордыню, лукавство и вероломство он был изгнан из среды людей, а затем отвергнут и высшими силами, несмотря на то, что пытался служить им.
Максар, задумавший столь ужасный план, носил имя Карглак. Среди своих соплеменников он считался чуть ли не выродком. Вся вина Карглака состояла в том, что он, наверное, был единственным, кто стремился прекратить вечные распри максаров. По его соображениям, это могло поставить их не только выше всех других народов, но и выше богов.
Окш Сухорукий был сиротой. Следует заметить, что для жестянщиков это вполне обычное состояние. Своих родителей не знала добрая половина обитателей поселка, в котором он проживал. Всякие кровавые заварухи случались здесь так часто, что люди редко дотягивали до того возраста, когда их дети становились самостоятельными. Что ни говори, а жить под боком у максаров не менее опасно, чем разводить огонь в доме с соломенными стенами.
Впрочем, сами максары считали уничтожение жалких людишек занятием для себя недостойным и если уж опускались до этого, то всегда не по делу, а ради удовлетворения какой-нибудь очередной дикой прихоти. Жестянщики же относились к соседям не как к живым существам, а как к одной из вечных стихий — пусть и губительной, но неотвратимой, вроде потопа, землетрясения или повального мора.
В основном им досаждали прислужники максаров, человекообразные существа разных рас, ради ничтожных благ и сомнительных привилегий согласившиеся превратиться в свирепых и кровожадных страшилищ-мрызлов. Особенно опасны были те из них, кто утратил покровительство хозяев (уйти от максара по собственной воле было невозможно). После этих вампиров не оставалось ни угольков, ни косточек.